ПУБЛИЦИСТИКА, ПРОЗА, ПОЭЗИЯ.

Выпуск #12

ПЕРВЫЙ CD-ROM "КРЕМАТОРИЯ"
(в жанре рецензии).
Андрей Травин

«Между небом и землей»
музыкальная энциклопедия "Крематория"
Разработчик "Акелла"
Размер: 2 CD
Видеорежим: SVGA, 800x600
Операционная система: Windows 95 / 98 / NT
Минимальные требования: процессор Intel Pentium 100, ОЗУ емкостью 16 Мб, звуковая плата.

В то время, когда некоторое количество молодых людей в Советском Союзе имели любимым напитком портвейн «Кавказ» и не ведали вкуса текилы, дерзкое творчество группы «Крематорий» воспринималось как своего рода футуризм того «глухого» времени. Сейчас это уже, скорее, independent. Ну и, конечно, во все времена, включая будущие, песни «Крематория» - живительный глоток свободы.
Впрочем, в России - в стране, где в развитие жанра рок-музыки до сих пор определяется восемью-десятью группами, ставшими популярными на волне интереса к текстовому року в восьмидесятых годах, выход очередной отечественного мультимедийного CD на данного жанра - всегда событие.
Приуроченный к пятнадцатилетию рок-группы «Крематорий», CD-ROM c ее музыкальной энциклопедией содержит полные записи 16 вышедших альбомов группы и три песни с их семнадцатого альбома («Реквием по всаднику без головы»), готовящегося к публикации. Для тех, кто слышал только знаменитый «Мусорный ветер» - это и есть главное богатство описываемого продукта. Однако мультимедийные рок-энциклопедии рассчитаны в большей мере на уже преданных поклонников групп: собрание фотографий (числом около 250) музыкантов и других участников «Крематория», слова и аккорды всех песен - это все, в первую очередь - для фэнов.

Поклонники «Крематория» могут самостоятельно составлять (посредством программной оболочки CD-ROM) альбомы песен, причем созданные новые альбомы автоматически добавляются в общий список альбомов (относящиеся к данным действиям файлы всегда находятся на жестком диске, но, кстати, инсталлятор программы устанавливает на жесткий диск всего несколько модулей объемом немногим более одной дискеты).

Однако на этом CD-ROM справочно-описательная информация сгруппирована в соответствующую книгу о «Крематории» (авторства Лады Шатун), сделанную в аскетично-фактографическом стиле.
Один из разделов диска - хронологический: по каждому обозреваемому периоду времени (с 1974 по настоящее время) можно получить сводку основных событий в жизни группы и ее музыкантов, а по ссылкам на события или фамилии попасть на тематически соответствующую страницу гипертекстовой книжки о «Крематории».

Описываемый продукт сознательно сделан в двухмерной графике. Еще более «сознательно» он отличается от уже известных рок-энциклопедий тем, что не является парадным портретом группы: нигде не ощущается сознание собственной важности. Половину материала составляют видеозаписи.
«У нас все клипы - «доморощенные» (кроме «Пиноккио»): либо их делали мы сами, либо ВГИКовские студенты. Клип «Белые столбы» сделал тот же Кондратий. Некоторые клипы были просто вырезками из фильма, в котором мы снимались пять лет назад. Серьезного поползновения сделать нормальный клип не было никогда. Этим мы отличались от других групп» (здесь и далее использовано интервью А. Григоряна автору заметки).

Действительно, второй диск описываемой музыкальной энциклопедии целиком посвящен видеоклипам (более 300 Мб записей в формате AVI). Как и следовало ожидать, здесь имеются клипы «Белых столбов», «Пиноккио», фрагменты неизвестного отечественному зрителю двухчасового художественного фильма «Гончие псы» (Тацу) по роману Л. Бородина, в котором снимались участники группы, и концертные видеозаписи, включающие любительскую съемку квартирного концерта и культовое сжигание шляпы Армена Григоряна на выступлении, приуроченном к предыдущему (десятилетнему) юбилею группы.

Не без недостатков на диске представлена аккордная запись песен. Во-первых, отсусттвуют указания аккордов всех инструментальных проигрышей в песнях (я уже не говорю про ноты, которые просто не встречаются на этом диске). Во-вторых, очень крупно и неэкономно набросанные на «листе» тексты песен (с указанием аккомпанемента) не позволяют, не прерываясь, сыграть «с листа» (то есть с экрана монитора) даже самого короткого произведения. Сыграв куплет, приходится отрывать руку от гитары и с помощью мыши «бегунком» сдвигать текст до конца следующего куплета (паузу удлиняет и то, что для этой операции не задействована клавиша Page Down или любая другая клавиша).
Тексты песен представляют собой HTML-файлы, которые показываются на экран собственной программой просмотра.

Еще недостатки: в самостоятельно созданных альбомах невозможно поменять местами песни простым перетаскиванием названий, а любой из 12 видеоклипов зациклен - после проигрывания автоматически повторяется до бесконечности, если не вмешается пользователь.

Не совсем опрятно оформлена защита от сбоев: в случае запуска программной оболочки данного CD-ROM с непредусмотренным разрешением экрана или в случае нахождения в приводе CD-дисководе второго (по порядку) диска продукта возникает сообщение о фатальной ошибке приложения Windows. Хотя программист мог предусмотреть более цивилизованную обработку таких ситуаций.

Армен Григорян признался в интервью автору этой заметки в своем отношении к мультимедийным CD-ROM вообще и диску «Между небом и землей» - в частности: «Честно признаюсь, что ничего в этом не понимаю. У меня немного другая эстетика, поэтому данный диск, может быть, будет не в моем вкусе, а во вкусе тех людей, кто его создавал. Там, я знаю, все время бегает какая-то крыса. У нас в песнях появляются, время от времени, Крысы, но мы всегда имели в виду соответствующий знак Зодиака, и никогда не имели в виду это мерзкое животное...»
Справедливости ради, можно сказать, что крыса там бегает (а также летает и играет на электрогитаре) довольно мало и ненавязчиво, но вкупе вместе с летучими мышами, жуками, мухами и обшарпанными стенами образует некоторый перебор «мусорного» антуража в оформлении диска.

Наиболее адекватны, пожалуй, управляющие кнопки программы: скажем, рисунок пивной кружки обозначает «Помощь», шляпа - переход на заглавную страницу, а череп - конец сеанса работы с продуктом.
Вообще, навигацию по диску нельзя назвать «интуитивной», но хорошие контекстные подсказки и «Помощь» компенсируют этот недостаток.

Довольно высокие системные требования к CD-ROM объясняются применением мультипликации (с перерисовкой изображений около 40 %).

Достоинством описанного CD является то, что не замечено обращение данного продукта к внешним программам-проигрывателям для воспроизведения звука и видео. Звук там, кстати, 16-битный, хорошего качества - в случае такого же качества исходных записей.

Диск не имеет никакой программной защиты от нелегального копирования, охрану его авторских прав «чисто физически» осуществляет фирма «Русский Щит». Ну, а сами песни «Крематория» давно уже живут своей жизнью, и на них никто не может влиять. Молодое поколение, которое не имеет понятия о флэтовых концертах (квартирниках), усваивает смысл этих песен уже по-своему.

А вообще, как любит повторять Армен Григорян, «все, что связано с «Крематорием» - это просто игра, превратившаяся в жизнь». И мультимедийный CD, как таковой, наверное, более всего подходит для привнесения новых разнообразных возможностей в эту игру. Кое-что подобное получилось в описываемом CD. По нажатию кнопки «Выход» пользователь натыкается на мрачный вопрос «Неужели это конец». И сколько ни наслаждайся песнями «Крематория», в конце концов приходится ответить на этот вопрос согласием. Ведь это же не навсегда.

Не знаю, как другие, а я узнал, что означает слово «катарсис» во время похорон Владимира Высоцкого. Одно из "мгновенно" появившихся стихотворений его памяти начиналось со слов "Что катарсис? Молитва в огне..."

Придя домой, я посмотрел значение этого слова в словаре иностранных слов и запомнил навсегда. Позже оно мне очень пригодилось, когда я пытался различить два жанра литературы и кинематографа: трагедию и чернуху. Но предлагаемый ниже рассказ - не совсем про жанры... Впрочем, в моем предисловии этот рассказ не нуждается.

ШОУ ПЛЮС КАТАРСИС

Елена Мулярова
Печатается с разрешения автора. Впервые опубликовано "Игре в Identity

Спросите меня, чего хочет душа моя от жизни, от искусства, вообще от всего. Душа моя думать будет недолго. Она ответит: "Хочу шоу в сочетании с катарсисом". "Ты чего, - скажут ей, - разве так бывает?" "Конечно, - ответит она, - только очень редко, гораздо реже, чем мне бы хотелось". По отдельности они встречаются довольно часто. Шоу без катарсиса: почти любое сценическое действие, ритуал, пусть даже самый красивый, где ты зритель, но, увы, не участник.

Катарсис без шоу зрелище, прямо скажем, ниже среднего, но тоже бывает сплошь и рядом. Визит к психоаналитику, где клиент послушно рыдает, вспомнив тяжелое детство ребенка из интеллигентной семьи. Выяснение отношений с так называемым любимым, когда женщина плачет, уронив лицо на ладони. А так называемый любимый выглядит не лучше нее, сидит и трет очки, запотевшие от переживаний. Глаза бы мои не видели.

Некоторые просыпаются по утрам в виде кусков льда и только к вечеру с помощью терапевтического действия алкоголя и высушенных частиц южного травянистого растения слегка оттаивают, чтобы за ночь опять заморозить себя до нужной температуры. Меня же с утра можно брать голыми руками, такая я тепленькая. Первое мое чувство после пробуждения - это ожидание праздника, которое в течении дня вступает в чудовищное противоречие с отсутствием не только праздника, но даже подготовки к нему. И вот тогда-то мне и приходится включать внутренний холодильник, который с натужным гулом поддерживает во мне температуру, совместимую с жизнью жителя большого города.

Тяжело быть горожанином, особенно ты если нервный и впечатлительный полукровка с плохим зрением и царственным тремором в пальцах. Этих людей так много вокруг меня, что ничего не стоит приблизить к себе одного и на его личном примере рассмотреть всю тщету и роскошь попыток получить от жизни шоу с обязательным катарсисом под конец. Назову его своим любимым мужским именем Андрей.

Уже в марте Андрей вздыхает и привычно говорит: "Весна - пора любви к Богу." Однажды, в начале своей 16-ой весны, Андрей прошел через таинство Крещения. Он к нему честно готовился, выучил, что надо, вспомнил несколько грехов, в частности воровство яблок на Одесском привозе и поцелуи в подъезде с одноклассницей. Он купил белую рубашку, он нервничал. Крестили его дома у священника, на девятом этаже. Андрей стоял напротив окна и наблюдал, как внизу, во дворе двое рабочих рыли канаву. Они рыли ее, когда Андрея ставили в красный пластмассовый таз, брызгали на него водой, читали молитвы, пока он плевался в сторону дьявола и ходил со свечкой в руке кругами по комнате. Андрей все ждал, когда же он что-нибудь почувствует, но так и не дождался. Он прошел к метро через двор, посмотрел на рабочих, продолжающих рыть свою канаву и подумал: "За это время я родился в Духе, отрекся от сатаны, приобрел Ангела-Хранителя, а им хоть бы что, как рыли, так и роют." Андрей понял, что не изменилось ровно ничего, вместо праздника он получил лишь будничное копание в слегка подтаявшей почве.

С того мартовского дня прошло почти 15 лет. Андрей за это время приобрел повадки интеллигентного еврейского ковбоя. Он отрастил волосы до плеч, маленькую бородку. У него остроносые сапоги, широкополая шляпа и замшевая куртка с бахромой, которые совершенно не вяжутся с очками в тонкой золотой оправе и портфелем формата А2. Он не обманул ожиданий своих учителей, он умеет теперь почти все, что от него требуется. Но он по-прежнему вместо чуда получает лишь будничную не слишком приятную работу.

Хотя, нет, все-таки что-то было. Он расплакался перед окошком справочной роддома, когда узнал, что у него родилась дочь весом в 3 кило 200 грамм. Потом он потащил ее, трехлетнюю, на американское шоу "О сотворении мира" с электронной музыкой и лазерными лучами, бегающими по залу. Девочка испуганно жалась к нему и просила: "Пойдем отсюда, мне страшно от этот звук", но Андрею хотелось досмотреть до конца. Он был в восторге, он впервые почувствовал, что готов вручить букет цветов артистам. Но не вручил. Потом он развелся, видел дочь раз в месяц и не чувствовал почти ничего кроме скуки, когда совершал с ней дежурную прогулку по городу.

Однажды, Андрей, в память о лишенной путешествий за границу юности, купил тур в Италию. Он побывал в Венеции. Самое сильное впечатление - площадь святого Марка, рыдающая от этой красоты соотечественница, молодая, стриженая под мальчика, брюнетка с оттопыренными ушами. Андрей уже совсем было к ней присоединился, но что-то его остановило.

Он научился жонглировать пятью круглыми предметами, он выучил несколько фокусов, и ни с того ни с сего начинал показывать их приличным людям, к которым приходил в гости. Когда он видел, как с их сдержанных лиц медленно сползала маска вежливости, и из под нее робко выглядывали тщательно спрятанные дети, Андрей чувствовал прилив сумасшедшей благодарности. Но он знал мало фокусов, да и ждали от него совсем другого. Его знакомые любили поговорить, и в этих разговорах они опять становились теми, кем изо всех сил хотели казаться - горожанами, привыкшими к ритму своего города. Иногда Андрей говорил себе: "Успокойся, смирись, ты же взрослый мужчина, и у тебя есть все, что положено: работа, жилье, дистанционно управляемая любовница, не слишком дорого обходящийся ребенок на другом конце Москвы. Что же ты еще хочешь?" Андрей знал, чего хочет. Того же, без чего тоскует душа моя.

Время от времени Андрей ходил на концерты музыки, условно именуемой русским роком. И вот, он оказался в концертном зале Дома Художника, где в тот вечер выступала группа "Вопли Вiдоплясова". Солист, Олег Скрипка, был со сломанной ногой. Андрей смотрел, как человек на костылях прыгает по сцене, зажигает петарды, танцует, окруженный искрами. Потом, как и положено, отбрасывает костыли и чуть ли не воспаряет в небеса под восторженный вой зала. Андрей уже не слышал музыки. Это было то что надо, настоящее шоу и настоящий катарсис. Настоящие слезы омыли его глаза. Он украдкой снял очки и достал не слишком свежий платок. Никто ничего не заметил. В этот вечер Андрей очень долго бродил по улицам. Огни автомобилей и фонарей, отраженные в мокром асфальте, нелепые рекламные тексты типа "вы этого достойны" или "в поисках совершенства" напоминали декорации к прекрасному спектаклю, настоящему шоу, откуда зрители уходят в слезах с душами, пропущенными сквозь самые совершенные фильтры, даже если они этого не достойны. Дома Андрей поставил кассету, которую купил после концерта. Она называлась "Любовь".

Андрею было около тридцати лет, когда он познакомился с одной женщиной, нервной любительницей верховой езды и классической музыки. Ею невозможно было управлять, ни дистанционно, ни лично. Она была непредсказуемой, общение с ней выматывало так, что хотелось взять отпуск за свой счет и запереться дома с опущенными шторам и выключенным телефоном. Если Андрей ее долго не видел, то начинал сильно скучать. Поздним вечером он гулял с ней по городу. Шел ничего не значащий разговор, когда она неожиданно подобрала пустую бутылку и с криком "Я люблю тебя, кретин!" разбила ее о стену ближайшего дома. Андрей молча повернулся к ней спиной и ушел. Он испытывал зависть, страх, чувство собственного бессилия и восторг одиночки, выбравшегося из клетки.

Опять наступила весна. Андрей предпочитал не вспоминать, какая по счету. Он оказался в Иерусалиме, куда приехал навестить одноклассника, а на самом деле побывать в местах действия Книги, рекомендованной для ежедневного вдумчивого чтения. На Пасхальную службу Андрей отправился в русский монастырь Марии Магдалины. Во время крестного хода священники и прихожане вышли на улицу. Монастырь расположен на горе, поэтому со ступенек церкви очень хорошо был виден весь старый Иерусалим со всеми своими храмами, минаретами и синагогами. Звенели колокола, восторженно кричали муэдзины, иудеи пристыжено молчали. "Светися, светися, новый Иерусалиме," - пел хор. Когда Андрей услышал эти слова и увидел ярко освещенный город внизу, с ним что-то произошло. Как будто раздался щелчок, и все стало на свои места. Андрей почувствовал, что времени больше нет. Нет вообще. Он стал свободен. Он увидел, что его жизнь полна чудес и понял, что готов омыть слезами каждое из них: трехкилограммового младенца в толстом одеяле; злое, несчастное и красивое лицо жены; женщину, бьющуюся о любовь, как о каменную стену; собор Святого Марка; Олега Скрипку, летающего с помощью костылей; голос смертельно больного Фредди Меркьюри, поющего о небесах. Андрей понял, что старый Иерусалим и новый Иерусалим - это один и тот же город, и он живет в нем уже много лет. Может быть, с тех пор, как священник надел крестик на шею подростка, наблюдающего за рабочими, копошащимися во дворе, а может быть, и раньше.

Теперь признаюсь, что я все это придумала, глядя на взволнованное лицо мужчины в пестрой рубашке. Он сидел на ступеньках церкви русского монастыря в Иерусалиме в одно Пасхальное утро и смотрел на Золотые вороты, замурованные до поры до времени. Мы с ним были едва знакомы, но каким-то образом его мысли стали мне понятны. Особенно в то утро, когда ожидание праздника не обмануло ни его, ни меня.

НОВОСТИ ВКРАТЦЕ

Повторим вслед за И. Бродским его любимую (по свидетельству С. Довлатова) фразу: "Жизнь коротка и печальна. Ты заметил, чем она вообще кончается?".
Пусть она будет вместо эпиграфа к традиционным, хотя и не регулярным обзорам смертельных ресурсов Интернета.

Тем более что взята она из рецензии в "Русском Журнале" на книгу "Русская стихотворная эпитафия", которая вышла в Санкт-Петербурге в 1998 году тиражом всего 2000 экземпляров. Мне было очень интересно прочитать начало этой рецензии (имеющее некоторое отношение и к названию файлов альманаха "Курносая"): "В геронтократическом государстве любое напоминание о смерти считалось неприличным. В советских словарях латинское крылатое выражение "memento mori" (приветствие средневековых монахов) должно было бы толковаться как непереводимая игра слов".

Галерея разбитых автомобилей. Я думаю, что про это шоу не нужно давать никаких комментариев, кроме предложения обратить внимание на остроумное имя домена: от великого до смешного - один шаг, а от Opel до 0pel один неудачный поворот.

Наибольший (для данного издания) интерес общественности вызвал один из прошлогодних номеров нашего альманаха, посвященный открытию виртуального мавзолея Ленина. Отметим для памяти две бумажных публикации по мотивам этого выпуска. Обе они имеют одинаковое название "Виртуальный Мавзолей Ленина": более полная в журнале "Мир Internet" и краткая - в в журнале "Компьютер и жизнь".
А мои последние публикации о смерти случились весной 1999 года в "Русском журнале". Главная из них - "Памяти Netscape." Но на ту же тему у нас будет собственный выпуск альманаха. Здесь же мне хочется процитировать другую свою статью в "РЖ" - Что наша жизнь - жесткий диск?!. В ней (в рамках рецензии на известный киберпанковский роман "Count Zero") я, в свою очередь, процитировал некоторые фактические данные, почерпнутые мной еще в 1997 году из журнала Edupage. Та заметка называлась «Виртуальное бессмертие в Университете Карнеги-Меллона» (не ставлю ссылку, потому что в настоящее время в онлайновом архиве журнала доступны только статьи, опубликованные не позже 1998 года).

"Ученые и инженеры Университета Карнеги-Меллона предсказывают применение в ближайшем будущем гигантских мультимедийных баз данных, позволяющих фиксировать минута за минутой подробности каждого дня жизни клиента (в период, когда он не спит - фиксация снов пока не под силу современной технологии) и помещающихся на диске размером с двадцатипятицентовую монету. «Ваши праправнуки смогут обратиться к этой базе данных за информацией о практически любом моменте вашей жизни», - говорит доктор Радж Редди (факультет Вычислительной техники). Постоянное снижение цен на жесткие диски позволит «хранить визуальный отчет обо всех 5840 часах бодрствования в год, вместе со всеми результатами вашего творческого самовыражения, и на устройстве стоимостью менее $1 тыс.», - предсказывает директор Института человеко-машинного Взаимодействия (созданного в рамках Университета Карнеги-Меллона). По его мнению, в предстоящие 15 лет стоимость запоминающих устройств упадет примерно до $50 за 100 лет нашей жизни". Конец цитаты.

Вас это вдохновляет? Ведь говорят, что жизнь - копейка, а на самом деле - каждые ее пятьдесят лет пойдут за четвертак в твердой валюте. Да еще и на твердом носителе (то есть жизнь и сейчас - hard days, однако скоро она будет также - hard drive).
Будет грустно, если такие вещи войдут в обиход (именно это слово употребляется в начале статьи в Edupage). «Вам следует знать, - говорит один из главных героев «Count Zero» главной его героине, - что мое знание Вашей частной жизни почти столь же детально. В некотором смысле, я знаю о Вас чуть ли не больше, чем Вы сами». Я лично не хотел бы оказаться в роли Валтасара, который был исчислен, взвешен, измерен. Даже если с диска можно будет услышать не смоделированный в дешевой микросхеме, а мой настоящий хриплый мужской голос.

Под редакцией Андрея Травина. Третий год издания.