Реклама в Интернет

Все Кулички

---

---

Глава 10 И произнёс... ...Свой тост сказавши, Мазай его усугубил Заявкою, что он не жравши Вторые сутки, а не пил - Тому уже неделя с гаком, И принялся в себя метать Закуску со стола, со смаком, Не забывая запивать Из гусь-хрустального фужера Армянским дивным коньячком Всё то, что съел. "Что за манера У вас у всех сидеть молчком Во время выпивки? Акакий, Работает твой граммофон? А коли так - на случай всякий Создай нам музыкальный фон". Тут Дед Мазай фужером звякнул О поставец, хлебнув до дна Одним глотком - и смачно крякнул. Силён, однако, старина! Так дядя Гиля (Гиляровский Владимир Алексеич) мог, Имея вид и дух борцовский, Сшибать, во время оно, с ног Скотину - взрослого быка - Одним ударом кулака. И, если верить мемуарам От очевидцев тех времён.- У бандюков Мазай недаром Кликуху заработал - "Слон". Главред мой, генерал майором Почувствовав себя вполне, Сцепился долгим разговором С самою Клавой, а ко мне Подсел Герасим-Фёдор-Гришка, Точнее, Дух сиих персон, И молвил мне приватно: "Слышь-ка, Полуполковник, есть резон Нам вызвать Духов, написавших При жизни всякую херню И опосля кончины ставших Большими классиками. Мню Я так себе: все складно врали, Что по нутру большевикам, По сути их и по морали. Сие враньё ученикам Программно в головы вбивали. И про царизма тяжкий гнёт Такого, бля, понаписали, Что славил трудовой народ ВКП(б) за трудодни. Мазай вполне "духопровод" Писакам, авторам херни, Устроить в дворницкую может. Сдаётся моему уму, Что Дух Тургенева наложит В порточки пердежа, Муму Живым перед собой узрев. Да и ещё кое-кому, Здесь от испугу попердев, Признать придётся трепотню. Я, Китоврасович, херню Одобрю разве только в байке Анекдотической. И мню, Что сей литературной шайке Пришёл черёд ответ держать". Естественно, согласье дать Я не замедлил. А Муму Оскалился, у печки лёжа. Зверюга, судя по всему, Всё слышал и, покинув ложе, К нам подошёл. Присел, зевнул, Клыки оскалив кабанячьи И (вот же шельма!) подмигнул. Хвостом виляя по-щенячьи, Матёрый, страхолюдный пёс Герасиму проворковал: "Жаль, не могу, а то б взасос Тебя бы я поцеловал За изречённую идею! - И, лапами встав на скамью, Добавил басом - "Я балдею!

Барчук Тургенев, клык даю, Заикою сегодня станет, В сей дворницкой увидев нас, И клясть вовеки не устанет, На свете том - и день, и час, Когда в чернильницу впервые Он в детстве обмакнул перо И вывел палочки кривые. Известно: слово - серебро, Молчанье - золото. "Мараку Бумаг", Мазай Козьмич, уважь Ты нас с Герасимом, из мрака Потустороннего, за блажь, Запечалённую в навете Писакою на этом свете При жизни, вызывай сюда! Дед, тётя Клава, господа! Мы есть истцы, барчук - ответчик, Вы - члены, вроде как, суда. Хоть тётя Клава - не газетчик, Отнюдь не шелкопёр Акакий, Мы их двоих, на случай всякий, Присяжными определим. Мы справедливости взыскуем С Герасимом, и мы хотим, Когда <предьяву> обоснуем, Чтоб наш обидчик был судим, Не только нами, но и вами, Почти "акулами пера". Суть иска ведома. Вы ж сами Понаписали до хера Такой херни, что я часами Могу облаивать всех вас. Сё дело, дед Мазай, за вами, Уж вы, Козьмич, уважьте нас!" "Муму, пся крев, уговорил, Вот краснобай! А и уважу Сейчас ещё рюмашку вмажу, Перед камланьем покурю - И в дворницкую водворю Я и Тургенева, и Духов Ещё десяток прощелыг. Их, умудрившихся из слухов, Из сплетней, домыслов, интриг Понаписать тома херни, Такой ядрёной, что они Все стали классиками прозы, Распроети их... Вызывать Я их начну попеременно. Акакий, ты уж непременно Изволь ковёр на пол постлать, Чтобы оне на нём стояли. Не жмись! Со страху обосрать Тебе ковёр оне не смогут. Все Духи, смею полагать, Ещё при входе на тот свет, Без дырок в задницах остались. На небесах сортиров нет, Иначе все б мы оказались В дерьме. Оно, имея вес, На нас бы падало с небес. Господь сие предусмотрел, Лишив в Раю всех Духов плоти. В Аду творится беспредел, И там дерьмо в большом почёте, Вот потому и прёт подчас Из под земли вонючий газ". Мазай Козьмич, махнув рюмашку, Махоркой трубочку набил И, из-за пазухи баклажку Доставши, табачок полил Каким-то зельем. Все шаманы Сушёный курят мухомор Перед камланьем для нирваны, Иль добавляют в "Беломор" Щепоточку марихуаны. Поручик Ржевский раз на спор Подобным зельем обкурился, Потом обшаривал весь двор, Себя искал. Лишь матерился В ответ, найдя-таки себя Не сразу, а через неделю, Поручик, мозги за#бя Той дурью, прикасаться к хмелю На следующий день боялся.

Я даже присягнуть могу, Что Ржевский не распространялся Нигде, ни разу, ни гу-гу О том, что, будучи в дурмане, Свой собственный увидел взор... ...Надыбав в потайном чулане, Акакий приволок ковёр И, расстелив его, промолвил: "Уж и меня уважь, Козьмич. Ты первыми, других опричь, Доставь сюда двух мудаков - Петрова с Ильфом. Стукачи те, По мне, хужее всех врагов. Пусть посидят, уж извините, Побздять со страху на процессе Творимом вами, господа, На коем им пришлось "воскресе" За их стукачество. Суда, За то, что миллионы в жопе, Над Духами, я не хочу, А вот за то, что не в Европе Мой капитал - Я отплачу Им той же самою монетой, Я стукачей разоблачу, Как честный труженик Корейко. Жаль, лагерей для духов нет, Не то бы эта шайка-лейка Кайлом "писала" б много лет Свои скабрезные памфлеты, В аду срубая уголёк." "Лады" - промолвил дед Мазай - "Все от ковра! Ковёр - арена! Кто слаб в коленках - не дерзай. Коль дух силён в нехилом теле, Валяй, дерзни! Проверь себя Ты в самом безнадёжном деле, Давно заждавшемся тебя." Камланье Мишки-брось - херня, В сравнении с мазайской хренью. От мата деда у меня Вся крыша провалилась в сени И ...................... ............генерал майор, главред, Бутылку опростав с горла, Смог просипеть с трудом: "Ну, дед! Воистину дивны дела, Какие в дворницкой творятся! Когда б душа моя могла Сквозь пятки сразу облегчаться - То сапоги б пришлось менять:" Ну кто бы спорил? Мне, признаться, Лосины тоже поменять С чего-то очень захотелось... ...Вот на ковре в кружок уселась Вся кодла разномастных Духов. А вне кружка - лишь Ильф-Петров, Взгляд уперев поверх голов. Муму, Тургенева обнюхав, Поведал: "Шок сейчас пройдёт. Ему б нюхнуть нашатыря, Не то он долго не поймёт, Что и почём. Барчук царя В башке-то не имел и раньше. Писали, видимо, не зря, Что, чем старее, тем и страньше Писака.становился знатный, Но то его приватный срам. За всякий блуд мирской отвратный Судить его негоже нам." Позвякав склянкой, Фалалеич Понюхать пробку Духу дал. Чихнув, сморгнул Иван Сергеич (Тургенев бывший) слёзы, встал И взором вперился в Муму. Да, классик, судя по всему, Об этой встрече не мечтал. Когда же во весь рост поднялся Герасим со своей скамьи - Иван Сергеич зашатался Заохал, заметался - и Не смог, не смог шагнуть и шагу, Мельчайшей дрожью задрожал.

Мне даже жалко бедолагу Вдруг стало - я ж ведь уважал Писателя, читая в школе Им понаписанные книжки, Не зная подоплёк. Тем боле, Тогда в младенческом умишке Жила ещё слепая вера В печатно-изданное слово. Я только в шкуре офицера, Как военмор, узнал такого, Что лучше б до сих пор не знать. А слепо верящим - признать, Что сказки оказались ложью - Неввероятно! Ложь с безбожьем На взгляд порой не отличишь От истины, не слыша слово. По сути, правда бестолкова, Лишь слыша слово, сопоставя, С тем, что увидел - разберёшь, Что, сплошь и рядом правду славя, Скрывается за словом ложь. Не надо видеть то, что скажут, Не слыша то, что вам покажут. На слово брось пытливый взгляд - Увидишь то, о чём молчат... ...Я не судья, я наблюдатель Я не философ, а спецкор, И уж ни как не обличатель, Всего лишь только репортёр. А посему пишу, что вижу, Сам тем заумных не ищу, И, если я кого обижу Написанным - то всем прощу, Пренепременнейше послав И на, и в... ...Тургенев всё же Был дворянин. Дух, дрожь уняв, С полуулыбкою на роже Изобразил полупоклон Всей гоп-компании. Похоже, Что наконец-то вспомнил он О собственной своей кончине. "Привет Герасим, э:, pardone, Не помню отчества." - "Скотине И душам крепостным, барчук, Иметь его не полагалось. Козьмы Пруткова я байстрюк. Твоя маманя не гнушалась Иметь корысть с плодов разврата - То входит в перечень услуг Гостям ее. И граф когда-то Производил смышлёных слуг Для услуженья в барском доме. Чем не естественный отбор? И в конуре, и на соломе Муму, к примеру, мог на спор Дворняжку наградить щенками Такими, что все егеря Щенков делили, кулаками Друг дружку потчуя. Не зря И ты водил к нему, барчук, Бывало, своры гончих сук На принудительную вязку. Или не так? Иль это сказки? Зачем ты оболгал Муму И злыдней выставил мамашу? Ведь дело, судя по всему, В чем состоит? Семейку вашу Желанье славы обуяло И вкупе с завистью - корысть. Того, что есть, вам было мало. Ну, классик грёбаный, колись! Поведай обществу причину И подоплёку клеветы. Мы и бесплотную личину Вдвоём с Муму, на лохмуты, Пренепременнейше порвём, Коль тотчас не ответишь ты, Барчук, на все вопросы. Ждем!" Продолжение следует (To be continued)