Льюис Кэрролл. Алиса в Стране Чудес (Перевел Андрей Кононенко) Speaking In Tongues Лавка Языков Перевел Андрей Кононенко (под ред. С.С.Заикиной) Перевод ╘ 1998-2000 Предисловие По речке ясным летним днем Плыли мы в лодчонке. С азартом налегли на весла Детские ручонки. Теченье пытались победить Тщетно три сестренки. В такую чудную погоду Приятно помечтать, И попросили те девчушки Им сказку рассказать. В три голоса защебетали, Как мог я отказать? "Начните сказку же скорее!" -- Старшая сказала. "Пусть будет сказка необычной," -- Вторая пожелала, Тогда как младшая рассказ Ежеминутно прерывала. Когда угомонились сестры, Я стал итоги подводить: В страну прекрасных грез ребенка Я должен проводить, И чтобы в сказке звери, птицы Могли бы говорить. Решил я, пусть Алиса будет Главный в ней герой. И под деревьями уснет, Сморенная жарой. Во сне же приключения Накатятся волной. До самого заката сказку Устал я сочинять. Провел весь день на солнце, Хотелось очень спать. А сестры, с интересом слушая, Просили продолжать. Так страна Чудес появилась Строка за строкой. В ней чудеса, превращенья Все придуманы мной. И вся команда вечером Направилась домой. Рождественское поздравление (от Феи) Дитя, коль феи могут отложить На время шалости и игры в прятки, И хороводы бросить с эльфами водить, То только на Рождественские святки. Ведь послушным детям, мы-то знаем, Подвластно слышать глас небес. К детям мы особую любовь питаем, По детским голосам зимой тоскует лес. И каждый раз, как Святки наступают, Когда все звезды ярко так горят, Дети вслух небес послание читают: "Пусть доброта и мир везде царят!" Так пусть же сердце каждого, как у детей, Подобно небесам чистейшим будет, Тогда у всех жизнь станет веселей; Пусть Рождества душа не позабудет! Поэтому забыв и шутки, и игру На две минуты в это торжество, Тебе желаем радости в Новом году, И, конечно, веселья в Рождество! Рождество, 1867 г. Глава 1: Падение в кроличью нору Алиса уже несколько часов подряд сидела с сестрой на скамейке и не знала, чем бы ей заняться. Тепло ласкового июльского солнышка и легкий шелест листвы нагоняли на нее скуку и сонливость. Алиса раза два заглянула через плечо сестры в ее книжку, но там не было ни картинок, ни шуток. "Ну как можно читать несмешную книжку, да еще и без картинок? " -- подумала Алиса. Наконец, она придумала, чем бы заняться: нарвать себе ромашек и сплести из них венок. Однако Алиса почувствовала, что совершенно разомлела на солнце, и ей лень даже пошевелиться. Так она продолжала сидеть на скамейке, пытаясь побороть сонливость, как вдруг мимо нее вихрем пронесся кролик. В этом не было ничего необычного. Самый обыкновенный белый кролик с розовым носом. Не привлекло внимания Алисы и то, что он не прыгал, а бежал на задних лапках ("В конце концов," -- подумала она -- "Все звери в цирке умеют так ходить"). Не удивилась Алиса и тому, что кролик все время причитал: "Боже мой, я опаздываю, опаздываю!" (когда Алиса потом вспоминала этот случай, то пришла к выводу, что это все-таки было удивительно, но сейчас ей почему-то все казалось вполне естественным). Однако, когда Кролик вынул из кармана жилета часы и озабоченно взглянул на них, Алиса встрепенулась и кинулась за ним. Ей никогда раньше не приходилось видеть у кроликов ни карманов, ни часов, доставаемых из них. Поэтому Алису охватило безграничное любопытство. Она пробежала за кроликом через весь сад и в его конце, под забором, увидела огромную нору. Алиса влетела в нее вслед за кроликом, совершенно не задумываясь, как будет выбираться обратно, о чем вскоре пожалела. Кроличья нора была больше похожа на туннель, который уходил куда-то прямо, без поворотов. В скором времени, однако, туннель так резко оборвался вниз, что Алиса не сразу поняла, что с ней произошло. Было похоже, что она проваливается в колодец. Оправившись от неожиданности, Алиса подумала о том, что или колодец очень глубокий, или падает она очень медленно -- уж больно затянулось ее падение. Алиса решила воспользоваться этой передышкой, чтобы немного осмотреться и поразмыслить о том, каких еще следует ожидать сюрпризов. Сперва она попыталась разглядеть внизу в кромешной темноте дно колодца, но безуспешно. Тогда Алиса принялась изучать стенки колодца, и с удивлением обнаружила, что они сплошь и рядом усыпаны полками с посудой и книгами. Среди этого изобилия она заметила там и сям развешенные на торчавших из стен огрызках корней старинные морские карты и какие-то портреты. И все это медленно проплывало мимо Алисы вверх. Она словно не падала, а погружалась в морскую бездну. Алиса взяла с одной из полок первую подвернувшуюся под руку банку. Судя по этикетке это было апельсиновое варенье, но к великому разочарованию Алисы банка оказалась пустой. Она не рискнула бросить банку вниз, боясь угодить кому-нибудь по голове, а потому поставила ее на очередную проплывшую мимо полку. Алиса все падала, падала, падала... Казалось этому падению никогда не будет конца. "Ну и ну," -- подумала Алиса, -- "Люди высоты боятся, аж визжат от страха; восхищаются храбростью парашютистов. Видели б они меня, захлебнулись бы от восторга. После такого прыжка я и без парашюта прыгну, не раздумывая, и даже рта не раскрою ни до, ни после!" (В этом она была права полностью.) "Кстати, интересно, с какой высоты я прыгнула и сколько уже пролетела? " -- размышляла Алиса. Далее она продолжала уже вслух, причем довольно громко: "Должно быть я уже близко от центра Земли! Сейчас, сейчас вспомню... Ага, приблизительно я на глубине шести тысяч километров." -- (Алиса, как вы наверное догадались, запомнила это и кое-что еще на занятиях в школе. Хотя случай представился не совсем удобный, поскольку блистать знаниями было не перед кем, однако повторение уроков всегда полезно.) "Да-а, прилично пролетела, но на какой же широте или долготе я нахожусь? (Алиса не имела ни малейшего представления, что такое широта или долгота, однако ей нравилось, как солидно звучат эти умные слова.) Помолчав с минуту, Алиса принялась снова рассуждать: "Интересно, а если я провалюсь сквозь Землю? Забавно будет оказаться среди людей, которые ходят кверху ногами. Встреча, так сказать, с антиподами." -- (Алиса подумала о том, как хорошо, что ее не слышит сейчас учительница, поскольку последние слова звучали как-то неуместно.) "Придется хотя бы узнать, куда я попаду. Представляю, как глупо я буду выглядеть. Тетенька, Вы не подскажете, это Новая Зеландия или Австралия? " (Алиса, подшучивая над собой, попыталась присесть в реверансе. Ага, и это-то паря в воздухе! Попробуйте-ка сами проделать такую фигуру высшего пилотажа.) "Ну уж нет! Никого ни о чем я спрашивать не буду, лучше попытаюсь прочесть это где-нибудь." Алиса все падала, падала, падала... Чем еще можно было заниматься в такой ситуации, и Алиса опять стала разговаривать сама с собой: "Дина наверное без меня соскучилась." (Диной звали кошку в доме Алисы.) "Надеюсь, ей не забыли за ужином налить молока в блюдце. Дина, моя ты дорогая, как бы я хотела сейчас видеть тебя рядом с собой! Боюсь, здесь нет мышей, но ты смогла бы поймать себе летучую мышку. Они ведь почти ничем не отличаются. Кстати, интересно, едят ли кошки летучих мышек? " Алиса не заметила, как снова задремала и уже во сне продолжала бормотать: "Едят ли кошки летучих мышек? Едят ли кошки..." А иногда у нее получалось что-то вроде: "Едят ли мышки летучих кошек? " Алисе снилось, что она гуляет в саду в обнимку с Диной и настойчиво спрашивает ее: "Ну все-таки, Дина, признавайся, ты когда-нибудь пробовала летучих мышей? " В ответ Дина только хитро облизывалась, щекоча усами Алису. И вдруг... Бух!!! Алиса очнулась на ворохе сухих листьев вперемешку с соломой. Наконец падение завершилось, причем благополучно! Алиса даже не поцарапалась, а потому легко соскочила с мягкой кучи. Первым делом она осмотрелась по сторонам. Над головой зияла темная дыра, а впереди ее ждал еще один мрачный коридор, в котором маячил Белый Кролик. Алисе больше не хотелось оставаться одной в этой темноте, и она стремглав помчалась за кроликом. Кролик скрылся за поворотом коридора. Алиса несильно от него отстала, поскольку отчетливо слышала его причитания: "Ох, мои ушки и усики, слишком, слишком поздно!" Миновав поворот, Алиса очутилась в огромном круглом зале, но Кролика нигде не было видно. Зал тускло освещался лампами, свисавшими причудливыми гроздьями с низкого потолка. Здесь не было ни одного окна, зато вдоль всей стены тянулся целый ряд дверей. Алиса дважды обошла вокруг всего зала, пытаясь открыть хоть какую-нибудь из них, но все двери были плотно заперты. В отчаянии Алиса направилась обратно к выходу, пытаясь хоть что-то придумать как ей отсюда выбраться. Внезапно посреди зала она наткнулась на небольшой хрустальный столик на трех ножках. На столике не было ничего кроме крохотного золотого ключика. Алиса радостно схватила его и стала пытаться открыть им каждую дверь по очереди. Но либо замочные скважины были слишком велики, либо ключик слишком мал, так или иначе все попытки завершились безуспешно. Алиса собралась было снова впасть в уныние, но тут нечаянно задела занавес, на который до этого просто не обращала внимание. За этим занавесом, свисающим до самого пола, она обнаружила дверцу высотой не более сорока сантиметров. Недолго думая, Алиса попробовала открыть ключиком и эту дверцу, и, к величайшему ее восторгу, ключ подошел! За этой дверцей скрывался проход по размерам чуть больше крысиной норы. Алиса присела на корточки и увидела, что он ведет в сад неописуемой красоты. Как ей хотелось попасть в этот сад, выбраться из этого ужасного мрачного подземелья и побродить среди тех прекрасных цветов и прохладных фонтановОднако Алиса не могла просунуть туда даже голову. "А если голова и пролезет," -- думала она, -- "От головы без плеч проку мало. Как бы я хотела сжаться, как гармошка! Да я бы и сжалась, коль знала бы как это сделать." Как видите, с Алисой за столь короткое время приключилось довольно-таки много чудес, поэтому она практически начала верить, что на свете нет ничего неосуществимого. Стоять возле дверцы и чего-то ждать не было смысла, и Алиса вернулась к столику. В ее душе теплилась слабая надежда найти на нем другой ключ или, на худой конец, книжку с правилами по складыванию человека в гармошку (на что надежды было еще меньше). Подойдя к столику, Алиса обнаружила на нем маленький пузырек. "До этого его здесь конечно же не было," -- сказала Алиса с возмущением. К горлышку пузырька был привязан бумажный ярлычок, на котором золотистыми крупными буквами красовалась надпись: "ВЫПЕЙ МЕНЯ". Алиса не спешила следовать этому предписанию. "Ну уж нет!" -- думала она, -- "Мало ли что там написано. Сперва надо посмотреть, нет ли где-нибудь на пузырьке пометки "ЯД"." Алиса в свое время достаточно наслушалась чудесненьких поучительных рассказиков о детишках, которые попадали в лапы Бармалея, Бабы Яги и прочей нечисти. А все потому, что они забывали простейшие истины: если будешь баловаться со спичками, то непременно обожжешься; если будешь играть с ножиком -- порежешься; если выпить из бутылька с пометкой "ЯД", то рано или поздно тебе сделается плохо. Поскольку на пузырьке больше никаких надписей не было, Алиса отважилась попробовать его содержимое. Она быстро опустошила пузырек, так как вкус жидкости был очень приятным: смесь вишневого пирога, мороженого, ананаса, жаркого из курицы, леденцов и свежевыпеченных булок. * * * "Поразительное чувство!" -- воскликнула Алиса -- "Я, похоже, сжимаюсь, как гармошка." И верно, теперь ее рост не превышал и двадцати сантиметров. Алиса обрадовалась, ведь она достигла как раз нужных размеров, чтобы пройти в дверцу. Алиса подождала еще с минуту и посмотрела, прекратила ли она уменьшаться. Сейчас ее очень волновал этот вопрос. Алиса думала: "Если я не прекращу сжиматься, то растаю как пламя свечи. На что тогда я буду похожа? " И она попыталась представить себе пламя сгоревшей свечки, но так и не смогла. Убедившись, что с ней все в порядке, Алиса направилась к дверце. Но ужас! Она обнаружила, что забыла ключик на столике. Теперь же маленький столик превратился для нее в высоченную башню. Алиса попыталась взобраться на столик по одной из его ножек, но они были слишком гладкими и скользкими. Ей ничего не оставалось, как смотреть на ключик сквозь хрустальную поверхность столика и тихо плакать. Немножко поплакав, Алиса твердо, даже немножко грубовато, сказала себе: "Довольно! Хватит попусту разводить сырость! Лучше тебе взять себя в руки и забыть эту оплошность." Она, однако, быстро нашла для себя действительно полезный совет (хотя Алиса редко следовала советам). Вообще Алисе нравилось поучать саму себя. Она давала себе советы каждый раз, как только ее глаза наполнялись слезами. Один раз Алиса даже попыталась надрать уши себе за то, что немножко смухлевала, играя сама с собой в крокет. Она часто разыгрывала по ролям двух человек. "Но сейчас," -- думала она -- "Что толку играть за двоих? Тут, с моими-то размерами, и на одного нормального человека не наберется!" Так Алиса горевала, пока ее взгляд не упал на небольшую коробочку, блестевшую под столом. Она открыла ее и увидела внутри крохотный (но для нее весьма внушительных размеров) пирожок, на румяной корочке которого изюминками было выложено: "СЪЕШЬ МЕНЯ". Алиса подумала: "Ладно, чего уж терять. Так и быть, съем. Если я от этого увеличусь, то достану ключ. А если еще больше уменьшусь, то смогу пройти и в щелку под дверью. Все равно я попаду в сад!" Откусив пирожок, Алиса с тревогой стала себя спрашивать: "Я становлюсь больше или меньше? Больше или меньше? " Чтобы узнать это, она все время держала руку прижатой к голове и с удивлением отметила, что ничего не меняется. Впрочем, это вполне естественно, когда ешь пироги. Но Алиса уже настолько привыкла к чудесам, что, когда все шло своим чередом, жизнь ей казалась глупой и бессмысленной. Поэтому она с удвоенной силой принялась за пирожок, и вскоре с ним было покончено. * * * Глава 2: Море слез "Чем дальчее, тем хужее и хужее!" -- воскликнула Алиса (очередной сюрприз ее так расстроил, что она на мгновение разучилась правильно говорить). -- "Ну вот, теперь я растянулась как длиннейшая гармошка в мире! До свидания, ножки мои!" (Алиса угрюмо смотрела, как ее ноги постепенно исчезают внизу из виду). Ей в голову стали приходить одна за другой печальные мысли: "Бедные, бедные мои ножки! И кто же теперь будет натягивать на вас чулки и обувать, дорогие вы мои? ! Я буду слишком далеко, чтобы заботиться о вас. Надеюсь, вы как-нибудь уж там без меня справитесь. Нет, так дело не пойдет! Надо будет почаще уделять им хоть какое-то внимание, а то они совсем меня забудут и начнут ходить куда хотят без моего ведома. Например, можно каждый год на Рождество дарить им по новой паре туфелек." Алиса стала думать, как же она будет доставлять подарки к ногам: "Иного выхода нет, придется отправлять по почте. Вот смеху-то будет! Это ж надо, отправлять посылки собственным ногам! А как будет выглядеть адрес, а? ! куда: г. Коврик, ул. Возле камина кому: Правой Ноге Алисы. Боже мой, какой кавардак у меня в голове!" К этому времени Алиса вытянулась настолько, что больно стукнулась головой о потолок зала. Она схватила ключик со стола и поспешила к дверце. Бедная Алиса! Теперь с ее-то ростом в четыре метра она могла разве что лежа на полу смотреть одним глазом в дверцу. Попасть же в сад сейчас ей было ни сколько не проще, чем раньше. Алиса медленно села на пол и слезы ручьем полились из ее глаз. "Как не стыдно плакать такой большой девочке!" -- сказала себе Алиса (что большая-то это она верно сказала). -- "Ну, будет! Слышишь, немедленно перестань!" На этот раз Алисе не удалось себя успокоить, и вскоре она залила слезами почти весь пол. Спустя некоторое время Алиса услышала приближающийся мягкий топот чьих-то ног. Она наскоро протерла рукавом глаза, чтобы рассмотреть кто это. А это возвращался уже нарядно одетый Белый Кролик, неся в одной руке пару изящных белых перчаток, а в другой -- большой веер. Он ужасно спешил, все время повторяя на ходу: " Ой-ей-ей! Герцогиня просто рассвирепеет, если я заставлю ее ждать. Ай-яй-яй!" Алиса находилась в таком отчаянном положении, что готова была попросить о помощи первого встречного. Поэтому, когда Кролик проходил мимо, она робко, потихонечку окликнула его: "Не будете ли Вы так любезны..." Кролик обернулся, и его глаза мгновенно наполнились таким ужасом, что он выронил перчатки и веер и побежал прочь со всех ног (а точнее со всех лап). Алиса подняла перчатки и веер. Поскольку в зале стало душно, она стала обмахиваться веером, а тем самым завела разговор сама с собой: "Боже мойКакой сегодня ужасный день! А ведь еще вчера я жила нормальной, спокойной жизнью. Неужели все так сильно изменилось за ночь? Позвольте, но сегодня утром я-то проснулась прежней! Хотя нет, чувствовала я себя как-то уже не так. Ну, хорошо, если я- уже не я, тогда кто я? Как все запутанно!" И Алиса стала перебирать в уме всех своих сверстниц, в которых она могла превратиться. "Я точно знаю, что я не Аня," -- сказала Алиса. -- "По крайней мере у меня, в отличии от нее, волосы не курчавые. И конечно же я не Яна. В отличии от нее в школе я учусь хорошо, а потому знаю много того, чего она не знает. А она... У-у-у! Да она почти ничего и не знает! Так что я -- это я, а она -- это она. А я... О, Боже! Как все сложно! Кстати, надо проверить знаю ли я то, что знаю, то есть то, что до этого знала, в смысле... В общем так: пятью пять -- тридцать пять, шестью шесть- сорок шесть, семью семь -- ...О, Господи! Так я и до ста не доберусь. Впрочем, таблицу умножения знают все. Лучше взять что-нибудь из географии. Вот, например: Москва -- столица Лондона, Лондон -- столица Рима, а Рим -- ...нет, все совсем не так! Похоже я стала Яной. Может стишок какой вспомню? Ага, пожалуйста! "Ворона и Лиса"." Алиса скрестила руки на груди и стала бойко, прям как на уроке, читать наизусть. Однако голос ее звучал несколько хрипловато, да и слова выходили какие-то странные: Уж сколько раз твердили миру, Что нет прекрасней крокодила! Ряды белых облаков, Нил течет среди холмов. На песчаном берегу Ловит рыбку на уху. Чешуя как лед блестит. Воду хвостиком мутит. У крокодила все на диво -- Лапки, брюшко так красивы! Нырять он может глубоко И улыбаться широко. "Опять не то!" -- всхлипнула Алиса, и слезы опять заблестели у нее в глазах, -- "Неужели я и в самом деле превратилась в Яну и мне придется жить в ее убогой лачуге, без игрушек...? А сколько теперь мне придется учить заново! Если я Яна, то уж лучше останусь здесь, под землей. Пусть тогда приходят за мной и зовут оттуда, сверху: "Дорогая, мы ждем тебя, поднимайся скорее к нам!" А я даже не взгляну на них и скажу: "Не-е-етСперва назовите, кто я теперь такая." И если мне понравится моя новая личность, тогда поднимусь, а если нет, то буду ждать здесь, внизу, пока не превращусь в кого-нибудь получше. Но..." "Боже ты мой!" -- Алиса не выдержала и расплакалась. -- "Какая разница кто я, лишь бы хоть кто-нибудь пришел за мнойЯ так устала сидеть одна-одинешенька в этой дурацкой норе!" Алиса со вздохом понурила голову, и вдруг увидела, что ее рука была в одной из перчаток, оброненных Кроликом. "Как же так получилось? Должно быть я опять уменьшаюсь" -- подумала она. Алиса подбежала к столику, чтобы померить по нему свой рост, и обнаружила, что уже вдвое ниже него и продолжает быстро уменьшаться. Внезапно она поняла, что все дело в веере, которым она непрерывно обмахивалась. Алиса поспешно отбросила его подальше от себя. "Уф-ф! Чудом спаслась! Еще бы чуть-чуть и от меня бы даже тени не осталось," -- облегченно вздохнула Алиса, радуясь, что все еще существует на белом свете. Она все-таки здорово перепугалась. "А теперь в сад!" -- весело сказала Алиса и бодро зашагала к дверце. Но вот незадача -- дверца вновь оказалась запертой, а золотой ключик по-прежнему лежал на хрустальном столике. "Час от часу не легче! Чем меньше я становлюсь, тем меньше мне везет. Все так плохо, что хуже уже и некуда!" -- подумала бедная Алиса. Только она произнесла эти слова, как поскользнулась и -- бу-ултых! -- с головой ушла в соленую воду. Сперва она подумала, что каким-то чудом очутилась в море. "Неужели хоть в этом повезло? " -- сказала Алиса, отфыркиваясь. -- "Если так, то домой я вернусь поездом." Алиса только однажды побывала на пляже и теперь думала, что на любом побережье можно увидеть одно и то же -- сплошной муравейник: лодки, сбившиеся в стадо на воде; песок, который виден только возле воды, где копошатся кучки малышей, а дальше загорает народ, даже ступить негде; и все это отгорожено от города частоколом гостиниц и железной дорогой. Но поскольку ни людей, ни лодок не было видно, то она поняла, что просто угодила в лужу слез, которую наплакала, когда выросла до громадных размеров. "Говорила я тебе, меньше нюни распускать надо!" -- ругала себя Алиса, плавая кругами в надежде увидеть где-нибудь сушу. -- "Не послушалась, вот и наплакала на свою голову, утонешь в собственных слезах! Скверно... впрочем сегодня все скверно." В этот момент Алиса услышала, как что-то шлепнулось неподалеку за спиной, обдав ее градом брызг. Она развернулась и подплыла поближе, чтобы рассмотреть, что там плещется в воде. Сначала Алиса не могла понять, что это за чудовище -- или кит с ушами, или длиннохвостый бегемот. Но вспомнив о своих крошечных размерах, она сразу же признала в этом чудище обычную мышь, которая также поскользнувшись, угодила в море слез. "Может, попробовать заговорить с этой мышью? А что толку? Хотя, учитывая, сколько чудес сегодня я повидала, вполне вероятно, что она умеет говорить. В конце концов, попытка -- не пытка!" -- подумала Алиса. Поразмыслив немного, как бы завязать разговор, она начала: "О, Мыши, приветствую вас! Не обладаете ли вы познаниями о том, как выбраться на сушу? А то я очень устала плавать кругами, о, Мыши!" (Алисе никогда раньше не приходилось разговаривать с мышами, а у брата в учебнике русского языка она видела столбец слов: мышь, мыши, мыши, мышь, мышью, о мыши. Этим и объясняется столь странное обращение к мыши, хотя Алисе оно казалось самым верным в подобной ситуации). Мышь посмотрела на нее с откровенным любопытством и даже как будто подмигнула своим глазом, но так ничего и не ответила. "Может она по-русски не понимает?" -- подумала Алиса. -- "Тогда, скорее всего, она англичанка, наверное приплыла вместе с Колумбом." В добавок ко всем своим "обширным" познаниям в области истории, Алиса еще и, мягко говоря, не совсем хорошо ориентировалась в давности событий. Поэтому она ляпнула первое, что ей пришло на ум из ее учебника по английскому языку: "I am a cat!" При этих словах Мышь аж выскочила из воды и, казалось, вся задрожала от ужаса. "Ой! Простите." -- поспешно сказала Алиса, поняв, что задела за живое бедного зверька. -- "Я совсем забыла, как вы не любите кошек." "Не люблю кошек?!!" -- пронзительно завопила Мышь. -- "А ты бы на моем месте любила их?!" "Ну, конечно нет," -- успокаивающе ответила Алиса. -- "Не сердитесь на меня." Далее она продолжала говорить как бы сама себе, плывя медленно, с ленцой: "Все таки я как-нибудь покажу вам мою Дину. Уверена, вы сразу же измените свое отношение к кошкам. Вы даже не представляете, какое она милое, безобидное существо. Сядет возле камина вечером и начнет облизывать лапки и умывать мордочку -- так забавно! А как приятно она мурчит, когда с ней нянчишься! А как прекрасно она ловит мышей!.." "Ой, простите!" -- взмолилась Алиса, пытаясь придумать, как ей исправить свою очередную ошибку. На этот раз Мышь вся ощетинилась, и она поняла, что та не на шутку рассердилась. Поэтому Алиса поспешила добавить: "Если вы против, мы больше не будем говорить о ней." "Мы не будем?!" -- возмутилась Мышь, дрожа от негодования от носа до кончика хвоста. -- "Стала бы я говорить о кошках! Наша семья из поколения в поколение ненавидела их: гадкие, подлые, невоспитанные существа! Даже не упоминай о них при мне!" "Не буду," -- залепетала Алиса, спеша сменить тему разговора, -- "А вы... как вы относитесь... м-м-м... к собакам?" Мышь не ответила, поэтому Алиса с воодушевлением продолжила: "У соседей живет очаровательный маленький песик. Я обязательно вас познакомлю с ним! Этакий, знаете ли, маленький коричневый кучерявый пуделек с блестящими черными глазками! Он может приносить брошенную вами палочку, может стоять на задних лапках и просить лакомый кусочек, и еще он знает много-много других команд, я и то всех из не помню. Его хозяин, фермер, говорит, что этому песику цены нет, потому что ко всему к этому он еще и в погребе всех крыс переловил, и... О, Боже!" "Боюсь, я снова ее рассердила," -- подумала Алиса. Мышь уплывала от нее что есть мочи развивая скорость; от нее, как от катера, на воде оставался бурный след. Алиса стала как можно ласковее звать мышь: "Мышь, дорогая! Вернитесь, пожалуйста! Мы не будем говорить ни о кошках, ни о собаках, раз уж вы так их не любите!" Услышав призывы Алисы, Мышь развернулась и медленно поплыла назад. Ее мордочка была очень бледной ("От возмущения," -- подумала Алиса). Подплыв, Мышь предложила с дрожью в голосе: "Давай выберемся на сушу, и я расскажу свою историю. Тогда ты поймешь, почему я так ненавижу собак и кошек." Выбираться действительно было пора, к этому времени вокруг все просто кишело разными зверьми и птицами. Здесь были Утка, Попугай, Орленок, даже древняя птица Дронт и несколько других странных существ. Алиса наугад выбрала направление, а вся эта разношерстная компания поплыла вслед за ней. Глава 3: Гонка за лидером и рассказ про подлый хвост Вид у собравшейся на берегу толпы был скверный -- у птиц волочились растрепанные перья, у зверей сосульками слиплась шерсть. С каждого ручьями стекала вода, все продрогли и чувствовали себя как не в своей тарелке. Перво-наперво стали совещаться, как бы побыстрее пообсохнуть. Несколько минут бурных обсуждений -- и, естественно, Алиса стала так свободно общаться с ними, как будто знала их всю жизнь. Так, например, она довольно-таки долго спорила с Попугаем, пока тот не надулся и не положил конец спору одной фразой: "Я старше тебя, а потому знаю лучше." Хотя Алиса и сильно в этом сомневалась, но, поскольку Попугай наотрез отказался сказать, сколько ему лет, спорить дальше было невозможно. В конце концов Мышь, которая, судя по всему, имела некоторое влияние в этом обществе, выкрикнула: "Сядьте все и послушайте меня! Сейчас я мигом вас высушу!" Все мигом уселись в огромный круг с Мышью в центре и замерли. Алиса не спускала с нее глаз, боясь пропустить слово, так как чувствовала, что простудится, если в скором времени не высушится. "Кхы-кхы!" -- прокашлялась Мышь для солидности. -- "Готовы? Это самая сухая, иссушающе-высушивающая вещь, которую когда-либо знала. Потише, пожалуйста! Колумб (по-латыни -- Колумбус, по-итальянски -- Коломбо, по-испански -- Колон) Христофор (тысяча четыреста пятьдесят первый год, Генуя, -- двадцатое мая тысяча пятьсот шестого года, Вальядолид), мореплаватель, по происхождению генуэзец. В тысяча четыреста семьдесят шестом -- восемьдесят четвертом годах жил в Лиссабоне и на португальских островах Мадейра и Порту-Санту. Опираясь на античное учение о шарообразности Земли и на неверные расчеты ученых пятнадцатого века, Колумб составил проект западного, по его мнению кратчайшего, морского пути из Европы в Индию. В тысяча четыреста восемьдесят пятом, после того как португальский король отверг его проект, Колумб перебрался в Кастилию, где при поддержке главным образом андалусских купцов и банкиров добился организации под своим руководством правительственной океанской экспедиции..." "У-ух, ты!" -- произнес Попугай, весь дрожа. "Простите!" -- сказала Мышь, нахмурившись, но весьма вежливо -- "Вы что-то сказали?" "Я? Не-е, не я!" -- поспешно ответил Попугай. "Думаю, все-таки Вы," -- сердито буркнула Мышь -- "Итак, продолжим. Третья экспедиция (тысяча четыреста девяносто восьмой -- тысяча пятисотый годы) состояла из шести судов, три из которых сам Колумб повел через Атлантический океан. Тридцать первого июля тысяча четыреста девяносто восьмого года он открыл остров Тринидад, вошел с юга в залив Пария, обнаружил устье западного рукава дельты реки Ориноко и полуостров Пария, положив начало открытию Южной Америки. Выйдя затем в Карибское море, Колумб подходил к полуострову Арая, открыл пятнадцатого августа остров Маргарита и тридцать первого августа прибыл в город Санто-Доминго (на острове Гаити). В тысяча пятисотом году был по доносу арестован и..." "По доносу чего?" -- спросила Утка. "Как чего?! Этого, конечно!" -- ответила Мышь раздраженно. -- "Уж кому-кому, а вам ли не знать, что доносят в таких случаях!" "Я-то знаю, что если поймала, то уж обязательно донесу до дому, детишкам, червячка или лягушечку какую. Вопрос в том, что донесли до Колумба?" -- задумчиво произнесла Утка. Мышь сделала вид, что не расслышала вопрос и поспешила продолжить: "Был по доносу арестован и отправлен в Кастилию, где был освобожден..." Она внезапно оборвала рассказ и, повернувшись к Алисе, поинтересовалась: "Как ты себя чувствуешь, дорогая?" "Как и прежде, промокшей насквозь. Эта сухая вещь похоже иссушающе-высушивающе действует на мозги, но не на одежду." -- уныло ответила Алиса. "В таком случае," -- произнес каким-то официально-торжественным голосом Дронт, встав во весь рост, -- "Объявляю перерыв в первом чтении, вплоть до незамедлительного принятия более энергетических мер для экстренного..." "Говорите по-русски!" -- прервал его речь Орленок. -- "Я не понял и половины этих заумных слов. Более того, мне кажется, вы и сами их не понимаете!" Орленок сунул голову под крыло, пряча улыбку, другие же птицы открыто захихикали. "Все, что я хотел сказать, так это то, что лучший способ высохнуть -- Гонка за лидером," -- обиженно промолвил Дронт. "И что же это такое?" -- спросила Алиса, но не потому, что ей уж очень хотелось это знать, а потому что Дронт замолчал, как будто выжидая, когда кто-нибудь спросит об этом, но, по-видимому, никто не собирался спрашивать. "Что ж," -- деловито ответил Дронт, -- "Лучший способ объяснить, что такое Гонки за лидером -- это устроить их." (Думается, что вам может пригодиться эта игра в студеную зимнюю пору, а поэтому расскажу, как это сделал Дронт.) Сперва он наметил беговую дорожку, отдаленно напоминающую круг ("Форма не имеет значения," -- пояснил Дронт). Затем он расставил всех вразброс на дорожке. Никто не отсчитывал: "На старт! Внимание! Марш!" Каждый мог стартовать когда хотел и где хотел. Точно так же каждый устраивал себе финиш. Таким образом это были гонки без конца и без начала. Побегав с полчасика, все довольно-таки хорошо обсохли, и Дронт объявил: "Гонки окончены!" Все мгновенно обступили его и стали наперебой спрашивать, тяжело дыша: "Так кто же лидер?" Чтобы ответить на этот вопрос Дронту пришлось хорошенечко поразмыслить. Он долго стоял, прижав палец ко лбу (как Менделеев на картинке в учебнике), остальные молча терпеливо ждали. Наконец Дронт огласил свое решение: "Все лидировали и каждый должен получить приз." "А кто же будет вручать призы?" -- спросил его целый хор голосов. "Как кто?! Она, конечно!" -- ответил Дронт, указывая пальцем на Алису. Теперь все столпились вокруг Алисы, бесперебойно выкрикивая: "Призы! Призы!" Алиса растерялась и в отчаянии сунула руку в карман. Там оказалась коробка конфет (к счастью она не успела промокнуть), их-то Алиса и раздала в качестве призов. Каждому досталось как раз по конфетке. "Знаете, а ведь ей тоже причитается приз," -- спохватилась Мышь. "Конечно!" -- ответил Дронт очень серьезно и, повернувшись к Алисе, спросил: "Что еще есть у тебя в кармане?" "Только наперсток," -- грустно промолвила Алиса. "Давай сюда," -- сказал Дронт. Все снова окружили Алису, а Дронт торжественно наградил ее, произнеся короткую речь: "Просим принять от всех нас этот изящный наперсток." По окончании речи раздались бурные аплодисменты. Алиса подумала о том, как все это нелепо и смешно, но поскольку вид у всех был самый серьезный, она не осмелилась засмеяться. Быстро придумать ответную речь Алиса не смогла, а поэтому просто поклонилась и взяла наперсток, стараясь выглядеть при этом как можно торжественней. После церемонии награждения стали есть конфеты. Это вызвало много шума и замешательство. Большие птицы недовольно галдели, так как не распробовали вкуса конфет, а те, кто был поменьше, поперхнулись и их хлопали по спинам. В конце концов все завершилось и они снова уселись вокруг Мыши и стали просить ее рассказать что-нибудь еще. "Помните, вы обещали рассказать мне, почему так ненавидите К и С," -- последние слова Алиса произнесла как можно тише, боясь что Мышь опять обидится. Мышь повернулась к Алисе и сказала с дрожью в голосе, грустно и тяжело вздыхая: "Мой длинный рассказ про то, ...что ...он, прохвост подлый, однажды... В общем, дело было так." "Рассказ про хвост длинный -- это понятно, но как может быть хвост подлым?" -- размышляла Алиса вслух, глядя на хвост Мыши и пытаясь вообразить подлый хвост. Поэтому рассказ мыши представлялся ей примерно так: Однажды от жары Мышонок В погребе прохладном захотел укрыться, И надобно ж беде случиться, Что там голодный старый рыскал Кот. Мышонок -- ну и пусть. Хоть чем-то поживиться, Но делу дать хотя законный вид и толк, Мурчит: "Как смел пробраться ты в мое жилище И воровать мое богатство?!" И сцапал Кот его в свои когтищи. -- Но я... -- Молчи! Знавал твое я братство. -- Но я ни в чем не виноват! -- Судить тебя за кражу буду. -- Но где свидетели, где адвокат? -- Вот здесь тебе я помогу, И адвоката, и судью -- всех заменить смогу. -- И так, статья... -- Но я... -- Короче, приговорен ты к "вышке"! Таков был суд для бедной серой мышки. "Ты совсем не слушаешь! О чем ты только думаешь?" -- строго сказала Мышь Алисе. "Извините," -- робко ответила Алиса -- "если не ошибаюсь, вы остановились на третьем изгибе хвоста." "Какой еще изгиб? Зачем ты разговор о каком-то хвосте завязала?!" -- спросила Мышь очень сердито, даже несколько грубовато. "Я хвост завязала? Ох! Простите! Позвольте, я помогу развязать!" -- сказала Алиса, всегда готовая кому-нибудь и чем-нибудь помочь, и попыталась отыскать глазами узел на хвосте Мыши. "Никто, ничего и нигде не завязывал!" -- сказала Мышь, вставая и собираясь уходить. -- "Для меня эта тарабарщина просто оскорбительна!" "Я не хотела вас обидеть," -- отчаянно защищалась Алиса -- "но, знаете, вы такая обидчивая!" Мышь только зарычала в ответ. "Вернитесь, пожалуйста, и доскажите свой рассказ!" -- крикнула ей вслед Алиса. Остальные подхватили все хором: "Ну, пожалуйста!" Но Мышь только отрицательно махнула головой и прибавила шагу. "Как жаль, что она не осталась," -- грустно вздохнул Попугай, когда Мышь скрылась из виду. А старая Крабиха, воспользовавшись случаем, сказала своему сыну: "Вот, милый мой! Учись на чужих ошибках, никогда не теряй самообладания!" "Прикуси язык, мать!" -- грубо ответил молодой крабик. -- "Ты и устрицу доведешь до белого каления!" "Эх, была бы здесь Дина! Она бы быстро притащила ее обратно," -- громко произнесла Алиса, конкретно ни к кому не обращаясь. "Можно поинтересоваться, кто такая Дина?" -- спросил Попугай. Алиса, всегда готовая рассказать о своей любимице, с радостью ответила: "Это -- моя кошка. Вы даже не представляете, как она прекрасно ловит мышейА птичек! Если бы вы только видели, как ловко их она ловит! Только птичка сядет -- глядь! -- а ее уж нет, одни перышки!" Этот рассказ просто сразил всех наповал. Первыми, одна за другой стали поспешно куда-то собираться птицы. Старая Сорока начала поеживаться и причитать: "Ой, уже пора домойСтановится так поздно, а ночной воздух очень вреден для здоровья!" А Канарейка защебетала с дрожью в голосе: "Дети, домой! Все, хватит! Пора спать!" Так, под разными предлогами, вскоре все до одного разбежались, и Алиса осталась в одиночестве. "Уж лучше бы я не упоминала о Дине! Похоже, никто ее здесь не любит. А я-то думала, что она самая лучшая кошка в мире. Ох! Дина, моя ты дорогаяУвижу ли я тебя когда-нибудь снова?" -- грустно сказала про себя Алиса. Она чувствовала себя такой несчастной и одинокой, что не удержалась и заплакала. Однако вскоре Алиса снова услышала мягкий топот чьих-то шагов. Она мгновенно устремила свой взгляд по направлению звука, все еще надеясь, что это Мышь решила все-таки вернуться и досказать свой рассказ. * * * Глава 4: ВЗЛЕТ ЛИ, ПАДЕНИЕ ЛИ... Это возвращался Белый Кролик, неторопливо семеня и озабоченно осматриваясь по сторонам, будто потерял что-то. До Алисы доносилось его бормотание: "Ох, Герцогиня! Ах, Герцогиня! Ой, мои бедные лапки! Ай, мои ушки и усикиОна отрубит мне голову, это и ежику понятно! Ну где, где я мог их обронить? !" Алиса сразу поняла, что он ищет те самые белые перчатки и веер. Искренне желая помочь, она стала искать их вокруг себя. Однако ни перчаток, ни веера нигде не было видно. И вообще все как-то изменилось с тех пор, как она переплыла море слез: огромный зал, стеклянный столик и маленькая дверца -- все исчезло без следа. Вскоре Кролик заметил бродившую неподалеку Алису, которая увлеклась поиском, и сердито окликнул ее: "Ася! Что, что ты здесь делаешь? А ну, марш домой и принеси мне перчатки и веер! Мигом!" Алису так испугало столь неожиданное обращение, что она немедленно побежала по направлению, в котором Кролик гневно потрясал лапой. Алиса даже не попыталась объяснить ему произошедшее недоразумение. "Он принял меня за свою служанку," -- думала она, продолжая бежать -- "Как же он удивится, когда обнаружит, кто я на самом деле. А пока уж лучше я принесу ему его перчатки и веер, конечно, если найду их." Только Алиса так подумала, как увидела перед собой небольшой аккуратный домик. На двери красовалась медная табличка с надписью "Б. КРОЛИК". Алиса вихрем влетела в домик, даже не постучавшись, и бросилась стремглав по лестнице. Она очень боялась, что прежде чем найдет перчатки и веер, встретит настоящую Асю, и та выставит ее за дверь. "Как это странно," -- рассуждала Алиса -- "Я на побегушках у КроликаТак, глядишь, и Дина начнет понукать мною!" И она стала представлять себе дальнейшие события: "Али-иса! Быстренько собирайся на прогулку! -- Одну секундочку, няня! Я должна дождаться Дину. Она приказала мне покараулить эту норку, чтобы мышка не убежала." "Только не думаю, что Дине позволят оставаться у нас дома, если она начнет нами командовать," -- добавила про себя Алиса. Тем временем лестница окончилась, и Алиса очутилась в маленькой опрятной комнатке. Ее надежды оправдались -- возле окна на столике лежал веер и две или три пары перчаток. Алиса взяла веер, пару перчаток и собралась было уходить, как вдруг ее взгляд упал на крошечную бутылочку, стоящую подле зеркала. На этот раз не было никакой этикетки с надписью "ВЫПЕЙ МЕНЯ". Тем не менее она откупорила ее и пригубила содержимое. "Знаю, уж что-нибудь да произойдет непременно, что бы я ни съела или ни выпила," -- подумала Алиса -- "Вот и посмотрим, на что этот пузырек способен. Надеюсь, он поможет мне снова вырасти, а то я по-настоящему устала все время быть крошкой!" Так и случилось, причем намного быстрее, чем она полагала. Не успела Алиса выпить и половины, а уже почувствовала, как голова так сильно уперлась в потолок, что пришлось пригнуться, дабы не свернуть себе шею. Она отбросила бутылочку, сказав про себя: "Это уж через чур, достаточно. Надеюсь больше расти не буду, а то я и без того в дверь не пролезу. Ох, если б я не выпила так много!" Кошмар! Как же поздно Алиса спохватилась! Она все росла и росла, так что вскоре ей пришлось встать на колени. Через минуту уже и для этого комната стала мала. Теперь Алиса попыталась лечь, уперевшись локтем левой руки в дверь и обвив правой рукой голову. Она продолжала расти. Тогда она использовала последнюю возможность -- просунула руку в окно и разместила одну ногу в дымоходе камина. "Теперь я уже ничего не смогу поделать, чтобы ни случилось. Что же со мною будет? " -- с ужасом думала она. К счастью волшебство бутылочки иссякло, рост прекратился. Алисе было очень неудобно, а поскольку возможности выбраться из комнаты не было, она чувствовала себя несчастной. "Как же хорошо было дома!" -- думала бедняжка Алиса -- "Там ты то и дело не растешь и не уменьшаешься, тобой не командуют всякие там мыши и кролики. Я уже начинаю жалеть, что полезла в эту кроличью нору, к тому же... к тому же все-таки довольно забавно, знаете ли, вести такой образ жизни! Интересно, что же могло произойти со мною? ! Читая сказки, я была убеждена, что в жизни чудес не бывает. И вот, пожалуйста, сейчас я в самой гуще чудес какой-то сказки. Пора уже книжку обо мне писать, давно пора! Вот вырасту и напишу обязательно..." "Однако, я уже выросла," -- добавила Алиса печально -- "По крайней мере здесь, в этой комнате, расти больше некуда. Что же это получается, значит я не стану старше? С одной стороны это хорошо -- не стану старухой, но с другой -- что ж мне всю жизнь зубрить уроки? ! Ох, я ведь этого не вынесу!" "Ну и дурочка же ты, Алиса!" -- ответила она сама себе -- "Как же ты собралась здесь уроками заниматься? Комнаты едва для тебя-то самой хватает, об учебниках и всем прочем и говорить не приходится!" Так она продолжала этот диалог, то ругая себя, то оправдывая, пока спустя несколько минут не услышала чей-то голос снаружи: "Ася! Ася!" Алиса умолкла и прислушалась. По лестнице мягко затарабанили шаги -- кто-то поднимался, выкрикивая: "Сейчас же неси мне перчатки!" Алиса сообразила, что это Кролик ищет ее, и вся задрожала, сотрясая дом. Она совсем забыла, что теперь в тысячу раз больше Кролика, а потому нет смысла бояться его. Кролик подошел к двери и налег на нее, силясь открыть. Поскольку дверь открывалась вовнутрь, а локоть Алисы был крепко прижат к ней, у Кролика ничего не вышло. Алиса услышала, как, попыхтев за дверью, он буркнул себе под нос: "Что ж, придется лезть в окно." "Ах, вот чего ты захотел!" -- подумала Алиса. Она подождала, пока Кролик спустится и обойдет дом. Когда, как казалось Алисе, Кролик был под окном, она резко высунула руку, пытаясь схватить его. Поймать кого-либо ей не удалось, зато послышался короткий визг, звук падения и звон разбитого стекла. Из всего этого Алиса сделала вывод, что скорее всего Кролик угодил в теплицу или что-то в этом роде. Затем последовал сердитый крик Кролика: "Пак! Пак! Где ты? " После этого зазвучал голос, который Алиса раньше никогда не слышала: "Конесно тут! Яблоки выкапываю, хосяин!" "Яблоки, значит! Ага, конечно!" -- рявкнул Кролик. -- "Хватит мне лапшу вешать! Иди и помоги мне выбраться из этой дряни!" (Продолжительное позвякивание и хруст разбитого стекла.) -- Ладно, теперь может ты скажешь мне, Пак, что это там в окне такое? -- Конесно, хосяин! Там рука! (Он произнес это как "люка".) -- Рука? ! Болван! Когда и где ты еще такое видел? Она ж все окно занимает! -- Конесно, хосяин! Но все-таки это рука, как ни крути. -- Да какая разница? ! Все равно нечего ей там делать. Иди и вытащи ее оттуда! Воцарилось долгое молчание. Теперь Алиса улавливала лишь отдельные фразы, произносимые шепотом: "Конесно, хосяин. Только что-то не нравится она мне, совсем не нравится! Ох, не нравится!.." -- "Делай, как я тебе сказал, трус несчастный!" В конце концов Алиса вновь высунула руку в окно и хватанула по воздуху. На этот раз одновременно раздались два визга и более громкий звон разбитого стекла. "Это сколько ж там теплиц? !" -- подумала она -- "Интересно, что на этот раз они придумали! Если хотят вытащить меня из окна, то мне остается только желать им удачи! Я не хочу задерживаться здесь ни на минуту дольше!" После недолго длившейся тишины послышался приближающийся скрип тележных колес и нестройный хор голосов. До Алисы то и дело доносилось: -- Где другая лестница? -- А я чаво? Сказали эту взять. Вон, у Ли какая-то. -- Ли, браток, тащи ее сюда скорее! -- Сюда, сюда! Ага, ставь на угол. -- Да нет! Свяжите их сначала! Во-от! -- Чаво вот-то? ! И до половины не достают даже! -- Ничего, пойде-ет! Хватит с ними сюсюкаться. -- Ли, сюда! Лови веревку! -- Крыша выдержит? -- Осторожнее, шифер хрупкий! -- Ой, шифер ползет! -- Побереги-ись!!! (Оглушительный грохот.) -- Ну, и кто это сделал? -- Ли, конечно! -- Кто по трубе в камин спустится? -- Не-е, я-- ни за что! Сам лезь! -- Еще чего!! -- Тогда Ли. -- Эй, Ли! Хозяин сказал, чтобы ты в трубу лез! "Ага! Так, Ли собрался лезть в камин, вот значит как! Что ж, похоже Ли у них всегда крайний. Я бы не хотела оказаться на его месте. Для моих размеров камин конечно узок, но думаю слегка пнуть-то я смогу!" -- подумала Алиса. Она поглубже, насколько смогла, просунула ногу в дымоход камина и затаилась. Долго ждать не пришлось. Вскоре из камина раздался шорох и царапанье-- вниз по трубе карабкался какой-то маленький зверек (Алиса не смогла угадать какого вида). Когда он ткнулся в ногу и озабоченно завозился, Алиса сказала себе: "Это Ли," -- и, дав резкий пинок, прислушалась, выжидая, что будет дальше. Первое, что она услышала-- как снаружи дружно грянули: "Ли летит!!Летит Ли!!!" Затем раздался крик одного лишь Кролика: "Ловите! Эй, вы там у плетня, ловите же!" Небольшое затишье и снова суетливые выкрики: -- Приподымите ему голову. Вот так, вот так! -- Воды! Воды-ы несите! -- Осторожнее! Смотрите, чтоб не захлебнулся. -- Ну, как это было, дурень старый? Что случилось, а? -- Расскажи-ка нам все как было! Когда все немного угомонились, раздался слабый писклявый голос ("Это Ли," -- подумала Алиса): "Ох, я только знаю... Не так много и знаю-то... Спасибо, у-ух! Мне уже лучше. Однако мне трудно говорить, я слишком перенервничал. Все что я знаю -- это то, что я как будто не в трубу, а в дуло пушки залез: что-то как даст в меня, и я как снаряд полетел!" "Это уж точно, лопух ты старый!" -- поддакнули остальные. "Мы должны спалить дотла этот дом!" -- сказал вдруг Кролик. Услышав такое, Алиса крикнула, что есть сил: "Только попробуйте, я на вас как натравлю Дину!" Сразу воцарилось гробовое молчание. "Интересно, что же сейчас они делать будут? ! Если бы у них ума хватило, давно бы крышу сняли". Спустя пару минут движение снаружи возобновилось. Было слышно, как Кролик сказал кому-то: "Для начала и тачки хватит." "Тачки чего? " -- с тревогой думала Алиса. Но недолго ей пришлось теряться в догадках, в следующую секунду целый град мелких булыжников с грохотом ворвался в окно, некоторые попадали в лицо. "Я подожу конец этому!" -- решительно сказала себе Алиса и выкрикнула: "Перестаньте, по-хорошему прошу!" -- что породило в очередной раз гробовую тишину. Она с некоторым удивлением заметила, что булыжнички, разбросанные по полу прям на глазах превращались в крохотные пирожки. Алису осенило: "Что если я съем один из них. Наверняка это как-то повлияет на мой рост. А поскольку расти мне здесь уже просто невозможно, то, вероятнее всего, я уменьшусь." Придя к такому выводу, она проглотила пирожок и почувствовала, как в тот же миг стала уменьшаться, что ее ужасно обрадовало. Как только Алиса уменьшилась достаточно, чтобы пройти в дверь, она поспешила выбраться из дома. Прежде всего она увидела огромную толпу зверей и птиц, собравшуюся у дома. Посреди стояли две морские свинки и поддерживали маленького лисенка Ли, чем-то отпаивая его из бутылочки. Заметив Алису, толпа ринулась на нее, но она побежала прочь изо всех сил и вскоре скрылась в лесной чаще. "Первое, что я должна сделать -- это обрести свой нормальный рост," -- размышляла Алиса, бредя по лесу -- "Во-вторых, нужно найти дорогу в тот чудный сад. Думаю, на сегодня это лучший план." Несомненно, план был великолепен, сработан четко и со вкусом. Единственной проблемой было то, что она не имела ни малейшего представления, как его исполнить. Так Алиса шла, погрузившись в раздумья и время от времени озабоченно вглядываясь в просветы между деревьями, пока какое-то отрывистое тявканье прямо над головой не заставило посмотреть ее вверх. Увиденное повергло Алису в ужас. Сверху на нее смотрел чудовищных размеров щенок, хлопая огромными глазами-тарелками. Он осторожно протягивал к Алисе лапу, пытаясь дотронуться. "Ах, бедняжка, мой ты маленький!" -- выдавила из себя она как можно ласковее, силясь при этом посвистеть. Однако вместо свиста получился хрип, поскольку Алиса была страшно перепугана. К тому же ей не давала покоя одна кошмарная мысль о том, что щенок должно быть голоден, и в таком случае с удовольствием съест ее, не смотря на все эти нежности. Не осознавая толком что делает, Алиса подобрала с земли палочку и протянула ее щенку. Это очень его обрадовало, и он с радостным визгом подпрыгнул, взмыв в воздух всеми четырьмя лапами. Затем щенок кинулся, пытаясь схватить палочку, чем в очередной раз напугал Алису. Она увернулась и спряталась за пышным кустом чертополоха, дабы не быть растоптанной. Но стоило ей показаться с другого края куста, как он опять стремительно бросился на палочку. Но на этот раз щенок переусердствовал, а потому полетел кубарем через куст. "Боже, это очень похоже на игру с бешеным слоном," -- подумала Алиса и, рискуя угодить под лапу, снова обежала куст чертополоха. На этот раз щенок стал нападать сериями коротких атак, сопровождаемых хриплым полаиванием. Каждый раз он не столько стремился схватить палочку, сколько пятился назад. В конце концов щенок выдохся и сел поодаль с высунутым языком, тяжело дыша и прищурив огромные глаза. Алисе это показалось прекрасной возможностью для побега. Не медля ни секунды, она вихрем сорвалась с места. Хотя лай щенка и замер вдали довольно скоро, Алиса бежала, пока совершенно не выбилась из сил. "А все-таки, какой же милый щеночек попался!" -- пробормотала она, прислоняясь к лютику, чтобы отдышаться, и обмахиваясь его листиком-- "Я бы с удовольствием подрессировала его, если б... Если б рост мой соответствовал этому! ОхБог ты мой! Я совершенно забыла, что мне необходимо срочно вырасти! Так, так, так! Как же это делается? Ага, думаю мне нужно чего-нибудь такого поесть или попить. Только чего такого -- вот в чем вопрос." Конечно, найти это самое чего-то такое было проблемой. Алиса осмотрелась, но вокруг не было вообще ничего съедобного, одни цветочки да кусточки, кроме... кроме огромного гриба, растущего неподалеку. Алиса подошла к грибу, и оказалось, что она ростом чуть ниже его. Алиса осмотрела его со всех сторон: и снизу, и под ним, и вокруг него-- ничего особенного, обычный гриб. Тогда ей пришла в голову идея, как следует осмотреть верх шляпы. Алиса привстала на носочках и посмотрела поверх шляпы и тотчас встретилась взглядом с большой голубой сороконожкой. Она сидела на самой макушке гриба, скрестив все свои сорок рук (или ног), и преспокойно курила длиннющую сигару, не обращая ни малейшего внимания ни на Алису, ни на что другое. * * * Глава 5: СОВЕТ СОРОКОНОЖКИ Сороконожка и Алиса некоторое время молча смотрели друг на друга, пока, вынув, наконец, изо рта сигару, Сороконожка не обратилась к Алисе. "Ты кто?" -- произнесла она как-то вяло и сонно. Такое обращение не очень-то располагало к началу разговора. Поэтому Алиса ответила довольно-таки робко: "Я... Я с трудом понимаю, Мадам, кто я сейчас. Точно знаю лишь, кем была сегодня утром, однако, полагаю, с тех пор я изменилась много раз". Сороконожка в миг оживилась и сурово спросила: "Что ты хочешь этим сказать? Объяснись!" "Боюсь, я не смогу объясниться", -- стала разъяснять Алиса по-прежнему осторожно, поскольку беседа складывалась как-то недружелюбно, -- "Со мною произошло столько всего необъяснимого, что я уже не поддаюсь объяснению, поскольку я -- уже не я, видите ли..." "Не вижу", -- оборвала Сороконожка. "Что ж, боюсь, яснее выразиться я не могу", -- продолжила Алиса как можно вежливее, -- "Начать надо бы с того, что я и сама не могу в этом разобраться. Я нахожу такое обилие перемен в росте за день сильно сбивающим с толку". "А я нет", -- буркнула Сороконожка, продолжая все также не мигая смотреть на Алису. "Ну, может пока и не находите", -- сказала Алиса, -- "Но когда вам придется превращаться в куколку -- а вы знаете, придется в один прекрасный день -- а затем и в бабочку, вот тогда-то, надо полагать вы и почувствуете себя слегка странно. Ведь так?" "Ничуть", -- только и ответила Сороконожка. "Да-а, наверно у вас чувствительность другая", -- предположила Алиса. -- "Все, что я знаю так это то, что я бы точно чувствовала себя весьма странно". "Ты бы! Да кто ты?" -- презрительно воскликнула Сороконожка, вернувшись тем самым к началу разговора. Алиса почувствовала легкое раздражение от этих очень коротких реплик Сороконожки, а потому выпрямилась и весьма жестко заметила ей: "Думаю, сперва вы должны сказать мне, кто вы!" "Почему?" -- преспокойно спросила Сороконожка, в очередной раз обескуражив Алису своим вопросом. И поскольку она не смогла придумать в ответ веской причины, да к тому же Сороконожка, похоже, была совсем не в духе, Алиса решила уйти. "Вернись!" -- окликнула ее Сороконожка. -- "У меня есть кое-что важное для тебя!" Звучало заманчиво, поэтому Алиса повернулась и поспешила обратно. "Сдерживайся!" -- выпалила Сороконожка и смолкла. "И это все?" -- воскликнула Алиса, едва сдерживаясь. "Нет", -- опять-таки коротко ответила Сороконожка и, уставившись в никуда, словно заснула. Алиса решила, что можно и подождать, спешить-то все равно некуда, может она и скажет что-нибудь стоящее. Сороконожка пару минут шумно попыхтела своей сигарой, затем расплела все свои руки-ноги, вынула ее изо рта и осведомилась: "Так ты думаешь, что изменилась, да?" "Боюсь, да", -- произнесла со вздохом Алиса. -- "Я позабыла все, что раньше знала, и рост свой я не могу сохранить и пять минут". "Не можешь вспомнить что?" -- снова спросила Сороконожка. "Ну, я попыталась рассказать "Ворону и Лису", а вышло что-то несуразное!" -- уточнила Алиса с грустью в голосе. "Расскажи "Бородино"", -- задумчиво пробормотала Сороконожка. Алиса сложила руки за спину и начала: -- Скажи-ка, дядя, ведь недаром Ты, лысину намазав салом, Стоишь на голове? Редки власа твои седые, Но возникают и в года младые От этого болезни головные. А каково ж тебе?! -- Сынок, здесь логика простая: Болеть не будет голова пустая. Со мною не тягайся тут. Стоять коль будешь на макушке, Перед глазами замелькают мушки, И мозги сквозь твои ушки Сразу потекут! -- Но ты ведь, дядя, очень старый, Имеешь ты живот немалый. Как удается, но не ври, Тебе запрыгивать в окошки, Куда с трудом залазят кошки, Когда передвигают еле ножки Старики к двери? И молвил он, сверкнув очами: "Сынок, пусть будет это между нами. Я гибким остаюсь, Поскольку по рублю за пачку У лавочника покупаю жвачку. Сжевал ее, наверно, тачку! А хочешь, поделюсь?" -- Дядя, тебе только жвачку жевать, Но как ты смог гуся умять? Вот в чем вопрос! Хрустя, разгрыз ты клюв и кости, Как хищники в голодной злости, И рты пораскрывали гости, Когда ты съел поднос. -- Я грыз гранит наук пять лет, Грызусь с женою, встав чуть свет. Тебе я расскажу, Как от тренировки упорной такой Челюсти силой налились большой. Готов поспорить я с тобой Кирпич перекушу! -- А как же, дядя, верность глаза Ты отточил, как грань алмаза? Я не могу понять. Червяка на нос ты ставишь, И на носочки чуть привстанешь, Его подкинешь и поймаешь Носом раз так пять! -- Ну, хватит, парень. Надоело! Ты думаешь, что нет другого дела, Как мне тут слушать Вопросы глупые весь день, Сидеть с тобою здесь как пень. Уж надвигается ночная тень, Пора б покушать! "Неправильно", -- фыркнула Сороконожка. "Боюсь, не совсем правильно", -- робко поправила Алиса, -- "некоторые слова чуточку изменены". "Неправильно от начала до конца", -- решительно провозгласила Сороконожка, после чего на некоторое время повисло молчание. Первой заговорила опять-таки Сороконожка: "Какого бы роста ты хотела быть?" "Да мне уже все равно, лишь бы он не менялся так часто, знаете ли", -- поспешно ответила Алиса. "Я не знаю", -- буркнула Сороконожка. Алиса промолчала, до сих пор никто с ней так не пререкался, и она почувствовала, что теряет терпение. "Сейчас ты довольна?" -- поинтересовалась Сороконожка, не заставив себя долго ждать. "Да, но хотелось бы стать чуть выше", -- сказала Алиса -- "Восемь сантиметров -- такой жалкий ростик". "Это весьма солидный рост!" -- возмущалась Сороконожка, одновременно вставая на дыбы во всю свою длину (она как раз была длиной восемь сантиметров). "Но я не привыкла к нему", -- жалобно оправдывалась бедная Алиса, подумав про себя: "Если б эти существа не были так обидчивы!" "Со временем привыкнешь", -- проворчала Сороконожка, всунула в рот сигару и снова закурила. На этот раз Алиса терпеливо ждала, когда она опять заговорит. Через минуту-другую Сороконожка выплюнула сигару, зевнула пару раз и потянулась. Затем она слезла с гриба и поползла в траву, обронив на ходу: "Один край сделает тебя выше, другой край сделает ниже". "Один край чего? Другой край чего?" -- подумала Алиса. "Грибной шляпы", -- добавила Сороконожка, так, как если бы Алиса спросила вслух, и тут же скрылась в траве. Алиса с минуту тщательно осматривала гриб, пытаясь понять, где у него эти самые два края. Задача оказалась не из легких, так как шляпа у гриба была идеально круглой. В конце концов она обхватила грибную шляпу так широко, насколько это было возможно, и отломила каждой рукой по куску. "Так, а теперь какой из них какой?" -- спросила себя Алиса и отгрызла немножко от кусочка в правой руке. В тот же миг она почувствовала мощный удар в подбородок -- он столкнулся с ее собственными ногами! Алису здорово перепугали столь неожиданные изменения. Нельзя было терять ни минуты, так как она быстро уменьшалась. Алиса с трудом приоткрыла рот, поскольку подбородок был плотно прижат к туфлям, и принялась за другой кусок гриба из левой руки. * * * "Ну вот, наконец-то голова свободна!" -- воскликнула Алиса с радостью, которая через миг переросла в тревогу, так как она заметила, что плечей нет на месте. Все, что она увидела, глянув вниз, -- длиннющую шею, возвышавшуюся, словно скала из моря зелени, которое раскинулось где-то далеко внизу. "Интересно, чем может оказаться вся эта зеленая масса?" -- заговорила сама с собой Алиса -- "И куда запропастились мои плечи? И..., о, мои бедные ручки, что ж я вас не вижу-то?" Она пошевеливала руками, пока говорила, но безрезультатно, возникало лишь слабое шевеление там, внизу, среди зелени. Поскольку, судя по всему, поднять руки к голове не представлялось возможным, Алиса попыталась опустить к ним голову. Она сильно удивилась, когда обнаружила, что шея легко изгибается в любом направлении, точно как змея. Алиса согнула шею в изящную извилину, и спикировала вниз, собираясь нырнуть в зеленое море, которое оказалось ничем иным, как верхушками деревьев, под которыми она бродила до этого. Однако, резкий свист остановил Алису и заставил отпрянуть в тревоге: на нее налетела крупная горлица и стала хлестать ее крыльями по щекам. "Змея! Змея!" -- пронзительно кричала Горлица. "Я не змея!" -- возмутилась Алиса -- "отстаньте от меня!" "А я говорю -- змея!" -- повторила Горлица, но более мягко, и продолжила как бы навзрыд, -- "Я все испробовала, но им, похоже, ничем не угодишь!" "Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите!" -- недоумевала Алиса. "Я пробовала и корни деревьев, и обрывы вдоль рек, и колючие заросли", -- щебетала без умолка Горлица, -- "Но эти змеи! Нет для них преград!" Алису это все больше и больше озадачивало, но она решила, что не стоит перебивать Горлицу, пока она не выговорится. "И без того нелегко высиживать яйца, а тут еще и змей караулить днем и ночью!" -- жаловалась Горлица -- "Я ведь за три недели и глаз не сомкнула!" "Я весьма сожалею, что вам так докучали", -- посочувствовала Алиса, начиная понимать, что к чему. "И вот, только я выбрала самое высокое в лесу дерево", -- продолжала Горлица, повышая голос до пронзительного крика, -- "Только я подумала, что наконец-то отделалась от них, и, вот, пожалуйста, они уже ползут, извиваясь, с неба! У-у, змея!" "Но я не змея, говорю же вам!" -- сказала Алиса -- "Я..., я..." "Ну, ну! Кто же ты?" -- подхватила Горлица -- "Вижу, как ты пытаешься что-нибудь выдумать!" "Я... Я маленькая девочка", -- пробормотала Алиса довольно-таки неуверенно, поскольку помнила, сколько уже изменялась за этот день. "Правдоподобно, что и сказать!" -- воскликнула Горлица, выражая полное презрение. -- "Уж я-то столько перевидала маленьких девочек на своем веку, но ни одной не видела с такой шеей! Нет, нет, нет! Ты змея, и нечего это отрицать. Сейчас ты еще скажешь, что яиц даже не пробовала!" "Конечно, я пробовала яйца", -- простодушно ответила Алиса, так как была честным ребенком. -- "Но, знаете ли, маленькие девочки едят яйца так же, как и змеи". "Не верю!" -- отрезала Горлица. -- "Но если это так, то они -- разновидность змей, вот и все, что я тебе скажу". Эта мысль так огорошила Алису, что она некоторое время не могла сказать ни слова. Это позволило Горлице добавить: "Ты ищешь яйца. Я это прекрасно знаю. А потому, какая мне разница, кто ты, маленькая девочка, или змея". "Зато мне есть разница", -- поспешила вставить Алиса -- "Не ищу я яйца, вот в чем все дело. А если бы и искала, то ваши были бы мне не нужны: я не люблю их сырыми". "Что ж, тогда уходи" -- мрачно буркнула Горлица, усаживаясь в гнездо. Алиса поспешила восвояси. Ей приходилось изгибаться к низу, старательно, по возможности, обруливая деревья, так как шея запутывалась в ветвях, и приходилось, то и дело, останавливаться, чтобы распутать ее. Вспомнив, что в руках еще остались куски гриба, Алиса принялась за них, осторожно откусывая то от одного, то от другого. Так она то росла, то уменьшалась, пока ей не удалось установить свой привычный рост. Сначала Алиса чувствовала себя немного странно, ведь уже столько времени прошло, прежде чем она смогла вернуться к своему росту. Но Алиса вскоре обвыклась и стала, как обычно, разговаривать сама с собой: "Так, полплана выполнено! Ой, сколько ж было хлопот от всех этих перемен! Никогда не знаешь, что с тобой произойдет с минуты на минуту! Но как бы там ни было, теперь я вернула свой рост. Следующая задача -- попасть в тот чудный сад. Да, но как? Вот что интересно!" Только она закончила рассуждать, как тут же вышла на окраину леса. Дальше простиралась обширная поляна, посреди которой стоял маленький домик высотой чуть больше метра. "Кто бы там не жил, я не могу им показаться с таким-то ростом. Они с ума сойдут от страха, увидев меня ", -- подумала Алиса и откусила немного гриба из правой руки. И только когда она уменьшилась до двадцати сантиметров, рискнула выйти на поляну и направилась к дому. Глава 6: ПОРОСЕНОК И ПЕРЕЦ Алиса остановилась и постояла минуту-другую, осматривая издали домик и соображая, как ей быть дальше. Вдруг из лесу выбежал лакей в ливрее (только благодаря ливрее она признала в нем лакея, судя же только по его плоской вытянутой физиономии, можно было смело назвать его лососем) и громко затарабанил в дверь костяшками пальцев. В дверях показалась пучеглазая округлая (совсем как у лягушки) физиономия другого лакея, наряженного также в ливрею. Алиса заметила, что у обоих лакеев головы были просто усыпаны густо напудренными завитушками. Ее разобрало любопытство, что бы все это значило, и она осторожно выбралась на окраину леса, поближе к дому, и прислушалась. Лосось-Лакей начал с того, что вынул из-под мышки конверт величиной чуть ли не с него самого, и передав из рук в руки другому лакею, торжественно провозгласил: "Для Герцогини. Приглашение от Королевы на игру в крокет". Лягушка-Лакей повторил также торжественно, слегка изменив порядок слов: "От Королевы. Приглашение для Герцогини на игру в крокет". Затем они откланялись друг другу, спутавшись при этом своими завитушками. Алису это так рассмешило, что ей пришлось опять скрыться в лесу, дабы ее не услышали. Когда она снова выглянула из лесу, Лосось-Лакей уже убежал, а другой сидел прямо на земле у входа, тупо уставившись в небо. Алиса робко подошла и постучала в дверь. "Стучать совершенно бесполезно", -- произнес Лягушка-Лакей -- "И тому есть два объяснения. Во-первых, потому что я по ту же сторону двери, что и ты. Во-вторых, потому что они там так шумят, что вряд ли тебя услышат". И действительно, в доме стоял невообразимый гам: непрерывный вопль и чиханье, к тому же время от времени раздавался сильный грохот, будто разбивалось вдребезги блюдо или чайник. "Да, пожалуй. Тогда как же мне войти?" -- спросила Алиса. "Стучать тогда б имело смысл", -- продолжил Лакей, не обращая на нее внимания, -- "Если бы нас разделяла дверь. Например, была бы ты внутри, скажем, могла бы постучать, а я бы мог выпустить тебя..." Разглагольствуя, он при этом все время смотрел в небо, и Алиса подумала, что это крайне невежливо с его стороны. "Однако возможно иначе он и не может", -- рассуждала про себя Алиса. -- "Ведь у него глаза чуть ли не на самой макушке. Но по крайней мере он мог бы и ответить на мой вопрос". "Так как же мне войти?" -- громко повторила она. "Я буду сидеть здесь до утра..." -- заметил ни с того ни с сего Лакей. В этот момент дверь распахнулась, и в голову Лакею полетело огромное блюдо, но, лишь чиркнув по носу, разбилось вдребезги о дерево напротив него. "...Или может даже до послезавтра", -- добавил Лакей так спокойно, будто ничего и не произошло. "Как мне войти?!" -- в очередной раз спросила Алиса, но еще громче. "Войдешь ли ты вообще?" -- ответил наконец Лакей -- "Вот, знаешь ли, в чем весь вопрос!" Так-то оно так, конечно, но Алисе не понравилась манера его разговора. "Это просто отвратительно", -- пробормотала она себе под нос, -- "С ума сойти можно, как все эти созданья умничают-то!" Лакей счел эту паузу в разговоре хорошей возможностью, чтобы еще раз заметить, но уже несколько иначе: "Я буду сидеть здесь бесконечно, день за днем". "А что же мне делать?" -- спросила Алиса. "Да что угодно", -- ответил Лакей и стал что-то насвистывать. "Ох, с ним бесполезно разговаривать. Он полный дурак!" -- в сердцах воскликнула Алиса, открыла дверь и вошла. За дверью простиралась огромная кухня полная смрада от пола до потолка. Посредине на трехногом табурете сидела Герцогиня и нянчила ребенка. Над очагом сгорбилась кухарка и помешивала суп в огромном котле (похоже, наполненном до самых краев). "Да-а, прям перечный суп!" -- подумала Алиса, когда зачесался нос и страшно захотелось чихать. Да и воздух был перечный. Даже Герцогиня изредка покашливала, дитя же ревело и чихало не передыхая. И только два существа на кухне не чихали -- кухарка и огромный кот, гревшийся у очага с застывшей на морде улыбкой до ушей. "Будьте так любезны, скажите", -- произнесла Алиса немного робея, так как сомневалась, прилично ли начинать разговор первой, еще и с вопроса -- "Почему ваш кот так улыбается?" "Это Чеширский Кот", -- ответила Герцогиня, -- "Вот почему. Свинья!!!" Последнее слово она так яростно рявкнула, что Алиса аж подпрыгнула. Но увидев, что оно обращено не к ней, а к ребенку, она набралась смелости и продолжила разговор: "Я и не знала, что Чеширские коты постоянно улыбаются. Я даже и не подозревала, что коты вообще могут улыбаться". "Все они могут", -- отрывисто сказала Герцогиня, -- "И многие из них так и делают". "Странно, почему же я ничего об этом не знаю", -- очень мягко произнесла Алиса, радуясь, что удалось завязать разговор. "Да ты вообще ничего не знаешь", -- внезапно отрезала Герцогиня, -- "И это факт!" Алисе совсем не понравился тон этого замечания, и она подумала, что хорошо бы сменить тему разговора. Тем временем, пока она думала над этим, кухарка сняла котел с огня и принялась кидаться в Герцогиню и ребенка всем, что попадало под руку. Первой полетела кочерга, затем на них обрушился град кастрюль, подносов и блюдец. Герцогиня не обращала никакого внимания, даже когда они попадали в нее. Дитя же продолжало безудержно реветь, а потому невозможно было определить, попадала в него посуда или нет. "Прекратите! Пожалуйста, подумайте, что вы делаете?!" -- взмолилась Алиса, мечась из стороны в сторону от страха. "Ой-ей-ей!!! Осторожно, здесь же его драгоценный носик!!!" -- завизжала она, когда необычайно огромное блюдо просвистело у лица ребенка, чуть не снеся ему нос. "Если б каждый думал прежде чем лезть не в свое корыто", -- хрипло прорычала Герцогиня, -- "Корабли не тонули б!" "И не в корытах дело", -- подхватила Алиса, радуясь возможности блеснуть немного знаниями, -- "Например, на "Титанике" их и не было, были шлюпки, но и не в них причина. Отсеки матросы от верхней палубы вовремя второй и третий отсеки и..." "Отсеки отсеки, значит", -- перебила Герцогиня, -- "Отсеки ей голову!" Алиса опешила и не на шутку встревожилась. Она украдкой посмотрела на кухарку, как та воспримет эти неожиданные слова. Но, похоже, кухарка была слишком поглощена помешиванием супа, чтобы вникать в разговор. Успокоившись, Алиса продолжила: "...Я думаю второй и третий, хотя может и четвертый, я..." "Ай, не приставай ко мне! Цифры меня только расстраивают", -- проворчала Герцогиня и принялась убаюкивать ребенка. При этом она напевала нечто вроде колыбельной, резко встряхивая дитя в такт: Баю-баюшки-баю Рот разинешь -- отлуплю. Слезы, слюни -- надоело! Досаждаешь больно смело. Хор (в составе кухарки и ребенка) Агу! Агу-Агу! Принявшись за второй куплет, Герцогиня стала резко подкидывать дитя под потолок, от чего бедный малыш так завопил, что Алиса еле разбирала слова: Баю-баюшки-баю Красным перцем накормлю. Все ты делаешь назло! Наказать пора давно. Хор Агу-Агу! Агу! "Эй! Можешь понянчить его, если хочешь!" -- сказала Алисе по завершению своего песнопения Герцогиня и кинула ей ребенка. "Пойду приготовлюсь на игру в крокет с Королевой", -- добавила Герцогиня, стоя уже на пороге, и поспешила выйти. Кухарка же послала ей вслед на прощанье сковороду, но чуточку промазала. Алиса кое-как поймала на лету это, как оказалось, странное дитя, так как ручки и ножки торчали у него в разные стороны (Алиса еще подумала: "Ну прям как у морской звезды"). Удержать же его было еще труднее, поскольку бедняжка стал вертеться и извиваться, очутившись в ее руках, и сопел при этом как паровоз. Как только Алиса приноровилась (приловчилась) нянчить дитя (простым, но верным способом: спеленала в некий пучок и, держа его за правое ушко и левую ножку, не давала ему вылезти из пеленок), сразу же вышла с ним на свежий воздух. "Не забери я его с собой, они бы точно угробили дитя за пару дней", -- подумала Алиса, -- "Его там бросить было б преступлением!" она и не заметила, как последнюю мысль произнесла вслух. Малыш в знак согласия хрюкнул (он уже перестал чихать к этому времени)."Не хрюкай!" -- сделала замечание Алиса, -- "В конце концов, нехорошо так выражаться". Ребенок снова хрюкнул, чем весьма обеспокоил Алису. Она заботливо заглянула ему в лицо, дабы понять, не случилось ли чего. То, что Алиса увидела, ей совсем не понравилось: из пеленок торчал слишком вздернутый нос, скорее даже хрюшкин пятачок, чем детский носик, и уж совсем не детские, крохотные глазки. "А может он так всхлипывает?" -- подумала она и внимательно посмотрела ему в глаза, не блестят ли там слезы. Однако слез не было. "Ну, так вот, дорогой мой, если ты собираешься превратиться в свинью, то я с тобой возиться не буду. Так что смотри!" -- строго сказала Алиса. На что дитя снова всхлипнуло (или хрюкнуло, разобрать было невозможно), после чего некоторое время они шли молча. Алиса стала уже беспокоиться о том, что ей делать с этим созданьем, когда она придет с ним домой, как вдруг оно хрюкнуло так звонко, что она с испугу заглянула ему в лицо. На этот раз сомнений не могло быть: в руках барахтался ни кто иной, как поросенок, и она поняла, что дальше нянчиться с ним довольно глупо. Алиса опустила поросенка на землю и, с облегчением наблюдая, как он улепетывает в лес, подумала: "Ребенок с него вырос бы ужасно уродливый, а вот свинья -- пожалуй, даже симпатичная". Затем Алиса стала вспоминать других знакомых ей детей, которые растут натуральными свиньями. "Кто бы знал, как изменить их..." -- сказала она про себя с сожалением, как вдруг, слегка испугавшись, заметила Чеширского Кота, который притаился в ветвях дерева, стоявшего в двух шагах от нее. Увидев Алису, Кот лишь широко улыбнулся. "Выглядит вполне добродушным, хотя когти у него длиннющие и зубов как у акулы!" -- пронеслось у нее в голове, поэтому Алиса прониклась к нему уважением. "Чеширский Котик", -- обратилась она к Коту очень осторожно, поскольку не знала, как он отнесется к ее словам. Кот же только еще шире улыбнулся. "Уф-ф! Пока доволен", -- подумала Алиса и продолжила уже увереннее, -- "Вы не подскажете, как мне выбраться отсюда?" "Это смотря куда ты хочешь добраться", -- с улыбкой ответил Кот. "Да мне уж все равно", -- вздохнула Алиса. "Тогда все равно, куда идти", -- промурчал Кот. "Ну, лишь бы прийти куда-нибудь", -- добавила Алиса, пытаясь как-то уточнить. "Куда-нибудь прийти можно, только идти нужно", -- объяснил Кот. Алиса поняла, что с этим нельзя не согласиться, а потому попыталась задать другой вопрос: "А что за люди живут в округе?" "Вон там живет Сапожник", -- ответил Кот, помахав правой лапой и, помахивая левой, продолжил, -- "А там -- Мартовский Заяц. Наведайся к каждому, они оба ненормальные". "Но я не хочу общаться с ненормальными", -- заметила ему Алиса. "Ну, уж ничего не поделаешь -- мы все здесь ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная", -- усмехнулся Кот. "С чего вы взяли, что я ненормальная?" -- удивилась Алиса. "Должно быть, раз уж ты здесь", -- объяснил Кот довольно просто. Однако Алису такое объяснение вовсе не убедило. Тем не менее она не стала спорить, а задала очередной вопрос: "А с чего вы взяли, что сами-то ненормальные?" "Начнем с того, например, что собака вполне нормальна. Согласна с этим?" -- спросил Кот. "Пожалуй, да", -- согласилась Алиса. "В таком случае", -- продолжил Кот, -- "как ты знаешь, собака рычит от злости и виляет хвостом от удовольствия. Я же рычу от удовольствия и виляю хвостом от злости. Значит, я ненормальный". "Вообще-то я называю это не рычанием, а мурчанием", -- поправила Алиса. "Да называй чем хочешь", -- сказал Кот и вдруг спросил, -- "Идешь сегодня к Королеве на крокет?" "Я б с удовольствием пошла, но меня не пригласили еще", -- неуверенно ответила Алиса. "Увидимся там", -- муркнул Кот и исчез. Алису это не очень-то и удивило (она уже привыкла ко всяким странностям), однако она продолжала стоять и смотреть туда, где он только что был. Внезапно Кот снова появился на том же месте и поинтересовался: "Чуть не забыл, а что ж все-таки произошло с ребенком?" "Превратился в поросенка", -- ответила Алиса так спокойно, будто в его возвращении вовсе ничего странного и не было. "Так и знал!" -- пробормотал Кот и в очередной раз исчез. Алиса подождала с пару минут на всякий случай, если он опять появится и, поскольку этого не произошло, зашагала в направлении, где по словам Кота жил Мартовский Заяц. "Что я сапожников не видела?" -- рассуждала про себя Алиса, -- "Мартовский Заяц куда интересней. Кстати, сейчас май, поэтому надеюсь, он не буйный. Ох, лишь бы не такой буйный, не такой как в марте..." Тут она возвела в своих мольбах глаза к небу и... встретилась взглядом с Котом, сидящим в ветвях. "Как ты сказала "в поросенка" иль "котенка"?" -- спросил он, улыбнувшись до ушей. "Я же сказала "в поросенка"", -- ответила Алиса, -- "И вообще, прекратите так резко исчезать и появляться, -- голова уже кружится!" "Хорошо", -- согласился Кот и стал исчезать, начиная с кончика хвоста так медленно, что улыбка долго еще одиноко парила в воздухе. "Ну и ну!" -- подумала Алиса -- "Кот без улыбки -- это понятно, но улыбка без кота! Такое чудо я впервые в жизни вижу!" Алисе не пришлось долго идти, вскоре из-за деревьев показался дом, который, судя по внешнему виду, мог принадлежать только Мартовскому Зайцу: печные трубы в виде заячьих ушей, кровля, крытая серым мехом. Дом был так велик, что Алиса не рискнула подойти к нему ближе, пока не откусила грибной шляпы из левой руки. Но и тогда она подошла с опаской, тревожно бормоча при этом: "А вдруг он еще буйный?! Ох, хотела ж пойти к Сапожнику!" Глава 7: БЕЗУМНОЕ ЧАЕПИТИЕ Зря Алиса так переживала. Мартовский Заяц вместе с Сапожником сидели за столом, накрытым прям перед домом в тени огромного дуба. Они пили чай и беседовали, облокотясь как на подушку на Сурка, который втиснулся между ними и сочно храпел, уткнувшись лицом в тарелку. "Сурку наверно очень неудобно", -- подумала Алиса, -- "Хотя он спит и ничего не чувствует". Стол был длиннющий, однако все трое скучковались с угла и заголосили (кроме Сурка -- он спал), завидев Алису: "Мест нет! Нет мест!" "Да здесь полно мест!" -- возмутилась Алиса и плюхнулась в огромное кресло во главе стола. "Вина?" -- живо предложил Мартовский Заяц. Алиса окинула взглядом стол и, не увидев ничего кроме чая, заметила: "Что-то не видно никакого вина". "А никакого и нет", -- подхватил Мартовский Заяц. "В таком случае не очень-то и вежливо с вашей стороны предлагать его мне", -- рассердилась Алиса. На что Мартовский Заяц тут же ответил: "В любом случае не очень-то и вежливо с вашей стороны подсаживаться к столу без приглашения". "Не знала, что это только ваш стол", -- растерялась Алиса, -- "Ведь он накрыт больше чем на трех". "Тебе б подстричься", -- ляпнул невпопад Сапожник. Он долго перед этим удивленно смотрел на нее, и вот, наконец-то заговорил. "Научитесь сначала не делать личных замечаний", -- сурово отрезала Алиса, -- "Это просто хамство". От этих слов у Сапожника глаза стали по пятаку, и все что он смог вымолвить -- это: "Что общего между вороной и диваном?" "Вот, совсем другое дело, повеселимся немного! Загадки я обожаю!" -- подумала Алиса и уже вслух добавила, -- "Думаю я смогу ответить". "Ты говоришь, что знаешь ответ?" -- спросил Мартовский Заяц. "Ну да", -- подтвердила Алиса. "А знаешь ли ты, что говоришь?" -- продолжал допытываться Заяц. "Конечно знаю", -- поспешно ответила Алиса, -- "В конце концов...В конце концов я говорю, что знаю. Да какая разница? Это одно и то же." "Ни одно и то же, нисколечко!" -- возразил Сапожник, -- "Разве нет разницы, как сказать: "Я вижу, что ем" или "Я ем, что вижу"". "Разве нет разницы, как сказать: "Я дышу пока сплю" или "Я сплю пока дышу"", -- пробормотал, скорее всего сквозь сон, Сурок. "Для тебя никакой разницы", -- заметил Сапожник. На этом разговор оборвался, и с минуту вся компания сидела молча. Тем временем Алиса пыталась вспомнить все, что знала о воронах и диванах. А знала она, как оказалось, немного. Первым прервал молчание сапожник. Он вынул вдруг из кармана часы и, повернувшись к Алисе, спросил: "Какое сегодня число?" при этом Сапожник не переставал тревожно поглядывать на них и, то и дело встряхивая, прикладывать к уху. Алиса немного подумала и ответила: "Четвертое". "Отстают на два дня!" -- вздохнул Сапожник и пробурчал, сердито взглянув на Мартовского Зайца, -- "Говорил же тебе, не пойдет в часы сливочное масло!" "Это было лучшее масло", -- мягко возразил мартовский Заяц. "Ну да, только с крошками", -- проворчал Сапожник, -- "тебе не следовало намазывать его хлебным ножом". Взяв из рук Сапожника часы, Мартовский Заяц уныло посмотрел на них. Затем он помешал часами чай в своей чашке и снова взглянул на них. Не найдя ничего лучше сказать, Мартовский Заяц грустно повторил: "Это было лучшее масло". Алиса все это время с любопытством смотрела через его плечо и наконец заметила: "Какие смешные часы! Показывают число, но не показывают время!" "Чего смешного?" -- пробормотал сапожник, -- "Можно подумать, твои часы показывают год?!" "Конечно нет", -- охотно ответила Алиса, -- "Но мне такие часы и не нужны, ведь один и тот же год длится так долго". "Ну вот, поэтому и мне такие не нужны", -- пояснил Сапожник, чем ужасно озадачил Алису. Хотя Сапожник изъяснялся русским языком, в его словах Алис а не нашла ни капли смысла. А потому она как можно вежливее сказала: "Я не совсем вас понимаю". На что Сапожник лишь заметил: "Сурок опять спит", -- и вылил ему на нос немножко горячего чая. Сурок встревожено помотал головой и, не открывая глаз, протараторил: "Конечно, конечно, я только хотел сказать тоже самое". "Отгадала загадку?" -- спросил Сапожник, снова повернувшись к Алисе. "Нет, сдаюсь", -- ответила она, -- "Какой же ответ?" "Понятия не имею", -- провозгласил Сапожник. "И я", -- вставил Заяц. Алиса устало зевнула и заметила: "Думаю лучше заняться чем-нибудь другим, чем просто терять время на загадки, у которых нет ответа". "Если б ты знала Время так, как я", -- возмутился Сапожник с ужасом в глазах, -- "то так просто б не говорила о его потере. Потерять ЕГО?!!" "Не понимаю, что вы имеете в виду?" -- недоумевала Алиса. "Конечно нет!" -- воскликнул Сапожник, презрительно вскидывая голову, -- "Скажу больше, у тебя непременно возникнут проблемы со Временем, если так к нему относиться!" "Возможно и возникнут со временем", -- осторожно согласилась Алиса, не понимая до конца, о чем речь, -- "Хотя у меня уже были проблемы со временем, поэтому-то я и бросила на время уроки музыки". "Ага! В этом-то и дело", -- самозабвенно продолжил Сапожник, -- "С ним нельзя наживать проблем. Подружись ты с ним, и оно ради тебя бы все что хочешь с часами сделало. Поэтому не надо на Время бросать что попало, в том числе и уроки. Достаточно лишь намекнуть ему в девять утра, например, когда начинаются уроки. И все! В миг бы завертелись стрелки -- не успеешь оглянуться, а уже полвторого, обед!" (При этих словах Мартовский Заяц грустно шепнул себе под нос: "Об этом только и мечтаю!") "Конечно было бы неплохо", -- задумчиво произнесла Алиса, -- "Да только, знаете ли, мне есть совсем бы не хотелось". "Сперва возможно-то и нет", -- сказал Сапожник, -- "Но ты б могла держать стрелки на пол второго сколько угодно долго". "А-а, значит вы вот так и делаете?" -- спросила Алиса, начиная понимать, что к чему. "Не, не я", -- ответил Сапожник, печально покачав головой. "Мы поссорились со Временем еще в марте прошлого года, знаешь, как раз прежде чем этот совсем одурел", -- пояснил он, тыча чайной ложкой в Мартовского Зайца, и стал рассказывать, как это было, -- "Королева устроила грандиозный концерт, в котором и я среди прочих должен был выступать. Ну я и решил спеть свою любимую: "Тили-дили, трали-вали, Все ватрушки поделили, Чай по кружкам разливали..." Да наверное ты знаешь эту песню?" "Ну, что-то такое я слышала", -- ответила Алиса, пораженная этим песнопением. "Тогда ты в курсе, дальше так идет", -- радостно продолжил Сапожник и стал горлопанить, хрипя и визжа от усердия на все лады, -- "Все с ума тут посходили, Целый месяц пировали. Тили-дили, трали-вали..." Тут неожиданно Сурок вздрогнул и запел во сне: "Тили-дили, трали-вали..." Это сонное мычание длилось так долго, что дабы это прекратить Сапожнику и Зайцу пришлось щипать его. "Ну так вот", -- возобновил рассказ сапожник, как только уняли Сурка, -- "Едва я допел первый куплет, вдруг Королева как заревет: "Да он просто убивает время!!! Отрубить ему голову!!!"" "Жуть как жестоко!" -- воскликнула Алиса. "И с тех пор время отвернулось от меня!" -- уже печально продолжил сапожник, -- "Теперь всегда шесть часов". "Так вот почему на столе так много чайной посуды?" -- догадалась Алиса. "Да, именно потому", -- тяжело вздохнул Сапожник, -- "У нас нет времени мыть посуду, ведь всегда время пить чай". "Значит вы постоянно пересаживаетесь, двигаясь вокруг стола, так?" -- спросила Алиса. "Конечно так", -- ответил Сапожник, -- "По мере загрязнения посуды". "А когда возвращаетесь к началу, что тогда?" -- допытывалась Алиса. "Переменим-ка, пожалуй, тему", перебил Мартовский Заяц, зевая, -- "А то мне уж начинает надоедать это. Пусть лучше, вот, девушка что-нибудь расскажет". "Боюсь, я ничего такого и не знаю", -- пролепетала Алиса, довольно-таки растерявшись от этого предложения. "Тогда пускай Сурок расскажет! Сурок, проснись!" -- воскликнули Сапожник и Заяц и одновременно ущипнули его с обоих боков. Сурок медленно открыл глаза и произнес хриплым голосом: "Я и не спал и, между прочим, слышал каждое ваше слово, болваны". "А ну, расскажи-ка нам историю!" -- воскликнул Заяц, прыгая от нетерпения. "Да, пожалуйста!" -- попросила Алиса. "И побыстрее, а то уснешь, не дорассказав", -- добавил Сапожник. "Жили были три сестрички, и звали их Аля, Валя, Галя", -- начал Сурок, страшно тараторя, -- "А жили они на дне колодца..." "Чем же они питались?" -- спросила Алиса, поскольку ее всегда страсть как интересовали вопросы кухни. "Они питались медом", -- ответил Сурок после некоторого раздумья. "Ну, знаете, так не бывает", -- мягко возразила Алиса, -- "иначе они были бы больны". "Правильно", -- согласился Сурок, -- "Они и были тяжело больны". Алиса попыталась хоть слегка представить себе такую невероятную жизнь. Однако в связи с этим у нее возникла куча вопросов, поэтому она и задала еще один: "А почему они вообще жили на дне колодца?" "Еще чаю?" -- предложил Алисе Мартовский Заяц, причем очень настойчиво. "А я еще и не пила", -- обиженно заметила ему Алиса. "Если ты не пила еще чаю", -- вмешался Сапожник, -- "то спокойно можешь выпить и еще чаю". "Ваше мнение никого не интересует", -- огрызнулась Алиса. "Ага, кто же теперь делает личные замечания?!" -- возликовал Сапожник. Алиса не нашла, что сказать, а поэтому молча налила себе чаю и сделала бутерброд с маслом. Затем она повернулась к Сурку и повторила свой вопрос: "Так почему ж они жили на дне колодца?" Сурок как и в первый раз немного подумал и ответил: "Это был медовый колодец". "Таких колодцев нет в природе!" -- Алиса начала не на шутку сердиться. Однако Сапожник и Заяц зацыкали на нее: "Цыц! Цыц, кому говорят!" Сурок же надулся и проворчал: "Не можешь быть вежливой, сама рассказывай". "Нет, нет, продолжайте!" -- весьма смиренно попросила Алиса, -- "Я больше не буду перебивать вас. Согласна, один может и есть где-то". "Один, вот еще!" -- все еще возмущался Сурок. Тем не менее, поворчав, он согласился продолжить: "И так, эти три малютки учились отливать, знаете ли..." "И что же они отливали?" -- спросила Алиса, мгновенно забыв свое обещание. "Мед", -- ляпнул Сурок, на этот раз совсем уж не подумав. "Я хочу чистую чашку. Давайте передвинемся", -- перебил Сапожник и пересел на соседний стул. Его примеру последовал Сурок. На стул Сурка пересел Мартовский Заяц. Алиса же нехотя заняла место Зайца. Ей теперь было гораздо неудобнее, поскольку он только что опрокинул кувшин с молоком в свое блюдце. И только Сапожник получил выгоду от этого пересаживания. Алисе не хотелось снова обидеть Сурка, поэтому очень осторожно поинтересовалась: "Не могу, однако, понять, из чего же они отливали мед?" "Из переполненного водой колодца можно отлить воду? Так почему же нельзя отлить мед из медового колодца? Эх ты, дурочка!" -- объяснил Сапожник. "Но ведь все было на дне в колодце", -- напомнила Алиса Сурку, не принимая во внимание последнее объяснение. "Конечно, в колодце был день на все", -- согласился Сурок, но запутался в словах и так запутал бедняжку Алису, что та еще долго не перебивала его. "Они учились отливать..." -- продолжил Сурок, зевая и потерев глаза, так как сильно захотел спать, -- "И отливали медальоны в виде всякой всячины... всего, что начинается с буквы "М"..." "Почему с "М"?" -- удивилась Алиса. "А почему бы и нет?" -- заметил Мартовский Заяц. Алиса промолчала. Тем временем Сурок закрыл глаза и уже было задремал, но тут же подскочил от щипка Сапожника и , коротко взвизгнув, затараторил дальше: "...с буквы "М", как то: мышеловки, месяц, мысли, множество... Ты видела когда-нибудь медальон в виде множества множеств. Кстати, надеюсь, ты знаешь, что такое множество множеств?" "Ну, если уж вы спрашиваете", -- ответила Алиса, сильно смутившись, -- "то сказать по правде -- не знаю". "Не знаешь, так и не говори!" -- буркнул Сапожник. Эту грубость Алиса уже не смогла вынести. Возмущению ее не было предела, а потому он встала из-за стола и направилась обратно в лес. Сурок мгновенно уснул. Остальные же не обратили на ее уход никакого внимания, даже не смотря на то, что Алиса нарочно раза два оборачивалась в надежде, что они ее окликнут. Когда Алиса обернулась в последний раз, то увидела, как Сапожник и Заяц пытались запихнуть Сурка в чайник. "Чтоб я еще когда-нибудь сюда вернулась!" -- в сердцах воскликнула Алиса, пробираясь среди деревьев, -- "Я еще не видела более сумасшедшего чаепития!" Выговорившись, она вдруг заметила в одном из деревьев дверь и подумала: "Очень странно! Хотя о чем это я, сегодня все странно. Так почему бы и не войти?" Алиса вошла вовнутрь и снова очутилась в том самом огромном круглом зале, возле того же хрустального столика. "Ага, ну на этот раз я сделаю все по умному", -- сказала она себе, взяла золотой ключик с хрустального столика и отперла дверцу, ведущую в чудный сад. Затем Алиса принялась грызть кусочек гриба (она на всякий случай хранила его в кармашке) пока не уменьшилась сантиметров до тридцати. После чего она быстренько шмыгнула в дверцу и, миновав небольшой коридорчик, наконец-то очутилась среди тех чудесных цветов и прохладных фонтанов. Глава 8: КОРОЛЕВСКИЙ КРОКЕТ Возле самого входа в сад рос огромный куст белых роз. Вокруг него суетились три садовника и старательно перекрашивали розы в красный цвет. Алисе показалось это весьма странным, и она подошла поближе, дабы получше рассмотреть, что происходит. Приблизившись, она услышала, как один из садовников возмущался: "Смотри что делаешь, Пятерка! Перестань меня забрызгивать краской!" "Я тут ни причем", -- угрюмо оправдывался Пятерка, -- "Семерка толкнул меня в локоть". На что Семерка пробурчал, вскинув голову: "Ну-у, конечно, Пятерка! У тебя всегда другие виноваты". "Кто бы говорил!" -- съехидничал Пятерка, -- "Я тут слышал, как Королева еще вчера сказала, что по тебе топор плачет". "А почему?" -- поинтересовался садовник, который затеял всю эту перебранку. "А это уж тебя не касается, Двойка!" -- огрызнулся Семерка. "Это почему ж не касается?! Не хочешь сам говорить, так я ему расскажу, -- потому что этот балбес на кухню вместо лука притащил луковицы тюльпана". Семерка отшвырнул кисть и полез было на рожон: "Ах так, да среди всей этой несправедливости..!" -- но тут его взгляд упал на стоявшую рядом и любопытно смотревшую на них Алису, и он резко осекся. Остальные также обернулись, смолкли, и все трое низко поклонились. "Скажите, пожалуйста, зачем вы красите эти розы?" -- обратилась к ним с вопросом Алиса, слегка стесняясь. Пятерка и Семерка молча посмотрели на Двойку. Двойка тихо ответил за всех: "Видите ли, госпожа, дело в том, что здесь должен был быть красный куст роз, мы же по ошибке посадили белый. Если, не дай бог, Королева заметит это, не сносить нам головы. Так что, как видите, госпожа, мы изо всех сил стараемся до ее прихода пере..." В этот момент его прервал испуганный крик Пятерки, который все это время с тревогой смотрел вглубь сада: "КоролеваКоролева!" И все трое бухнулись на землю вниз лицом. Послышался топот множества ног. Алиса завертелась по сторонам, страстно желая посмотреть на Королеву. Первым показался грозный отряд из десяти крестоносцев, но вооруженных почему-то дубинами. Все солдаты сильно походили на садовников: такие же плоские и прямоугольные, с торчащими по углам руками и ногами. Вслед за охраной также в две колонны маршировали десять придворных шутов с бубнами. На почтительном расстоянии от них, держась за руки, парами резво двигались в припрыжку королевские дети. Их также было десять. Все были одинаково наряжены в одежды, вышитые сердечками. Затем следовали гости, в основном короли с королевами, среди которых Алиса заметила белого Кролика. Он прошел мимо, не заметив Алису, поскольку взволнованно лопотал с гостями, постоянно улыбаясь на каждое их слово. После показался Червонный Валет, который с важным видом нес на пурпурной бархатной подушке королевскую корону. Замыкали шествие КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА ВСЕЯ ЧЕРВЕЙ. Алису мучили сомнения, должна ли она распластаться подобно садовникам или нет. Но она никак не могла вспомнить, что слышала когда-либо такое правило церемоний. "К тому же, что толку в этих шествиях", -- думала Алиса, -- "если все уткнутся лицом в землю и ничего не увидят". Поэтому она осталась стоять, как стояла и ждала с замиранием сердца. Когда эта процессия целиком выстроилась напротив Алисы, все дружно остановились и уставились на нее. А Королева сурово спросила у Валета: "Кто это?" На что тот лишь с улыбкой поклонился. "Болван!" -- рявкнула Королева, гневно потрясая головой, и обратилась к Алисе, -- "Как тебя зовут, дитя?" "Меня зовут Алиса, ваше величество", -- очень вежливо ответила она, добавив про себя, -- "Чего мне бояться?! В конце концов они его лишь колода карт". "А эти кто?" -- спросила Королева, тыча пальцем в садовников, распластавшихся вокруг куста роз. Она не могла сама определить, садовники ли они либо солдаты, придворные или собственные дети, поскольку со спины у всех карт рубашки одинаковы. "Откуда мне знать? Мое не дело!" -- бойко ответила Алиса, сама удивившись своей смелости. Королева побагровела от злости, с минуту испепеляла ее звериным взглядом и стала орать во всю глотку: "Отрубить ей голову! Отрубить...!!" "Чушь!" громко и решительно воскликнула Алиса, и Королева осеклась. Король взял ее под руку и мягко промолвил: "Одумайся, дорогая, ведь она еще дитя!" Королева сердито отдернула руку и буркнула валету: "Переверни этих!" Валет исполнил приказание очень осторожно, носком сапога. "Встать!!!" -- оглушительно заверещала Королева. Садовники дружно вскочили и принялись кланяться налево и направо: Королю, Королеве, их детям и всем кому ни попадя. "Прекратить!" -- взвыла Королева, -- "От вас уже голова кружится!" Затем, подойдя к кусту роз, продолжила: "Ну, и что вы тут делали?" "Ваше величество", -- стал покорно признаваться Двойка, опускаясь на одно колено, -- "Мы пытались..." "Вижу!" -- оборвала его Королева, разглядывая розы, -- "Отрубить им головы!" Шествие двинулось далее. И только три солдата остались позади, чтобы привести приговор в исполнение. Несчастные же садовники бросились к Алисе просить защиты. "Никто вас не тронет!" -- утешила их Алиса и спрятала садовников в стоящий поблизости огромный цветочный горшок. Солдаты порыскали вокруг с минуту-другую, разыскивая их, а затем преспокойно замаршировали прочь догонять остальных. "Головы отрублены?" -- гаркнула Корол