---------------------------------------------------------------
Charles Sheffield. Summertide (1990) ("The Heritage Universe" #1).
Пер. - Е.Левина, Н.Науменко.
("Вселенная Наследия" #1).
---------------------------------------------------------------
Энни, Киту, Розе, Торис и всем,
чей возраст (средний) шестнадцать
ПРОЛОГ. 1086 ГОД ЭКСПАНСИИ (3170 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА)
Девяносто седьмой год молчания подходил к концу.
Почти столетие тишину внутри корабля не нарушало ничто - ни звуки
человеческого голоса, ни человеческие шаги. Звездолет безмолвно скользил
по заданному курсу, а его пассажиры застыли в криогенной пара-смерти,
ледяном сне без сновидений. Раз в год их тела подогревались до температуры
жидкого азота. Одновременно из центрального банка данных в их сознание
поступала информация, собранная корабельными компьютерами, - воспоминания
о столетнем межзвездном путешествии, за время которого их тела постареют
лишь на день.
Пошли последние недели торможения, и настало время будить экипаж.
Там, куда они летели, возможно, потребуется принятие таких решений,
которые не под силу машине (правда, главному корабельному компьютеру,
первому из всех ему подобных, снабженному карелланским эмоциональным
контуром, это суждение казалось необоснованным и оскорбительным).
Включилось первое разогревание. Внутренние сенсоры привычно
фиксировали знакомые симптомы пробуждения: трепетание сердец, сменившееся
ровной систолой, самый первый вдох и шепот заработавших легких. Сначала
надлежало разбудить аварийную группу (свои краткие вахты они несли парами,
по принципу "позже заснул - раньше проснулся"). И только после их
подтверждения разбудят остальных.
Лишь один вопрос волновал первую пару, медленно всплывавшую из
бессознательной глубины: достигнута цель или нет?
Компьютер был запрограммирован на их пробуждение только в трех
случаях: если корабль достигнет наконец место своего назначения -
Лакост-32В, заурядный желтый карлик спектрального класса G-2, лежащий в
трех световых годах от розово-красного звездного маяка Альдебарана; на
борту их эллипсоидного полукилометрового корабля, возникнет какая-то
проблема, одолеть которую компьютеру без помощи человека окажется не под
силу; и, наконец, если сбудется то, о чем человечество начало мечтать,
едва ступив на звездную дорогу...
...Каких только названий для него не придумали! М/П - моментальный
перенос, межзвездное перемещение, мгновенное путешествие - или попросту
гиперсветовой привод, который позволил бы резко ускорить темпы космической
экспансии человечества.
Уже более тысячи лет исследовательские и колонизаторские корабли
расползались по Галактике, расширяя сферу влияния Земли, и лишь сорок
колоний появилось за это время, сорок островков, разбросанных по сфере,
диаметром в семьдесят световых лет с Солнцем в центре. Увы, каждый дюйм
этого пространства преодолевался в пять раз медленнее света.
Но все колонии, большие и малые, далекие и близкие, неустанно искали
решение проблемы сверхсвета...
Мужчина и женщина из первой разбуженной пары, преодолев столетнюю
усталость, изучили данные о состоянии корабля и облегченно вздохнули.
Аварии на борту не произошло, срочного сообщения о великом научном прорыве
не поступило. Припозднившихся колонистов на Лакосте не ждет торжественная
встреча с каким-нибудь отрядом сверхсветовых путешественников.
Впереди по курсу корабля уже был виден невооруженным взглядом диск
звезды, к которой они летели. Гравитационные возмущения ее траектории
давно указывали на наличие у нее по крайней мере двух планет. Теперь же их
существование подтверждалось прямыми наблюдениями, но кроме этих двух
гигантов, вокруг своего светила вращались еще пять планет меньших
размеров.
Женщина пришла в норму быстрее мужчины. Она первой поднялась из
гибернационной капсулы Шиндлера и, пошатываясь, сделала несколько робких
шагов, заново привыкая к силе тяжести в 0,1 g и направилась к внешним
дисплеям. Открыв рот, она попыталась что-то сказать и тут же зашлась
кашлем - но онемевшие голосовые связки все же заработали. Прокашлявшись,
она наконец выговорила:
- Мы сделали это! Вот она.
Ослепительно-золотой диск звезды Лакоста висел прямо в центре
переднего экрана. Через пару минут к женщине присоединился мужчина, все
еще вытиравший с лица защитный гель. Он прикоснулся к ее руке, выразив
этим мимолетным движением радость, надежду, любовь. Они были не просто
коллегами, но и партнерами в жизни.
- Пора будить остальных.
- Чуть позже, - сказала она. - Вспомни Каптейн. Сначала
удостоверимся, что здесь есть кислород.
Трагическую историю звезды Каптейна знали все: восемь планет,
считавшиеся первоочередными кандидатами на заселение, оказались на деле
непригодными для обитания человека и лишенными каких-либо полезных
ископаемых. Первый отряд колонистов опрометчиво растратил свои ресурсы и
не смог отправиться к новой цели...
- Мы в двух световых сутках, - продолжала она. - Можно начинать
сканирование. Давай отыщем кислородную атмосферу, прежде чем будить
остальных.
Корабельный компьютер воспринял эти слова как команду. "Один
кислородный мир, - произнес его мягкий голос. - Вероятность жизни 0,92".
Экран распахнулся вширь и сместился. Выросшая в размерах звезда ушла
вверх, уступив место крохотной, с кончик иглы, точке, которая тут же стала
увеличиваться.
"Четвертая планета, - произнес компьютер. - Индекс подобия земному
изоморфизму 0,86; среднее расстояние - 1,22; средний разброс температур
0,89-1,04; наклон оси..."
- А это что за черт?
Компьютер смолк. Таких вопросов он не понимал.
В середине экрана виднелась планета. На поверхности серо-голубого
шара ясно просматривались широкие полосы и завихрения атмосферных потоков.
Но помимо этих вполне обычных деталей вокруг нее проступила паутина
туманных линий и ярких спиралей - казалось, планета лежит в колыбели,
сотканной из бесчисленных полос света.
- Кто-то добрался сюда раньше нас... - Женщина замолчала, не закончив
фразу. Между обитаемыми планетами постоянно действовала информационная
сеть. Конечно, скорость передачи ограничивалась скоростью света, но все
равно, представлялось маловероятным, что еще кто-то, помимо них, послал
исследовательский корабль к звезде Лакоста. И даже если этот другой
корабль прибыл сюда раньше них, масштабы открывшегося им зрелища внушали
сомнения в том, что все это успела создать колония за несколько лет.
Да что там лет - столетий!
- Общий вид!
Услышав эти слова, компьютер изменил картинку на экране. Изображение
планеты съежилось до размеров горошины, до яркой бусинки в середине
экрана, и тогда стал виден окружающий ее нимб из огромных космических
конструкций - сверкающая перламутровая оболочка, в которой, словно
жемчужина в раковине, покоилась планета. Тонкие щупальца конструкций
простирались во все стороны и, сужаясь, исчезали из виду.
- Это чужое, Тамара, - мягко произнес мужчина. - Это не мы.
Ни одно творение рук человеческих, включая орбитальные города вокруг
Земли, нельзя было сравнить с этим по размеру и сложности. Некоторые
спиральные нити, окружавшие, видимо, всю планету, были не менее четырехсот
тысяч километров длиной и имели несколько километров в поперечнике. Такая
конструкция должна быть крайне неустойчивой, поддерживая равновесие за
счет тончайшего баланса гравитационных сил планеты, приливных возмущений и
притяжения собственных частей. Но действительность оказалась иной.
- Пора будить остальных, - сказала Тамара.
- А что потом?
- Потом... - она вздохнула. - А потом, я не знаю что. Мы наконец
нашли то, о чем мечтали, Дэймон. Нами найдены другие разумные существа,
владеющие высокоразвитой технологией... Правда, если они смогли построить
все это, - она указала на сверкающие конструкции в центре экрана, и ее
голос от волнения дрогнул, - то почему не нашли нас? Ладно, полагаю, ответ
мы узнаем через несколько дней.
Три недели спустя маленькие корабельные катера уже носились среди вен
и артерий этого гигантского артефакта. Пятнадцать дней главный корабль
болтался на расстоянии пяти миллионов километров, ожидая ответа на радио -
и лазерные сигналы в надежде на контакт с планетой. Но ответом было полное
молчание. В конце концов они приблизились и начали непосредственное
исследование.
Туманные нити на экране переплелись в колоссальную сеть -
искусственное сооружение невероятных масштабов. Некоторые нити достигали
поверхности планеты - этого необитаемого мира, внешне вполне пригодного
для колонизации, другие, словно щупальца, простирались далеко в
пространство с какой-то загадочной целью.
Но узнать назначение этого сооружения у его создателей оказалось
невозможно. Внутри, как и на планете, никого не было.
Тамара и Дэймон Саваль отправились на катере осмотреть одно из
волокон, гигантскую трубу из металла и полимеров в три километра шириной и
пятьдесят тысяч километров длиной. Какие-то механизмы плавно двигались по
внутренней его поверхности, но так медленно, что движение их едва
угадывалось. Присутствие маленького катера никак не повлияло на их
променад.
Тамара сидела у коммуникационной панели, поддерживая связь с
кораблем.
- Они подтверждают результаты анализов метеоритных следов на
поверхности, - сказала она. - Возраст, по крайней мере, десять миллионов
лет, причем более трех миллионов лет сооружение необитаемо. Не вижу в этом
ничего смешного.
- Прости. - Дэймон тряхнул головой. - Я подумал о старом парадоксе,
сформулированном еще до Экспансии. Если инопланетяне существуют, где они?
Двадцать дней назад мы считали, что инопланетян не существует. А теперь
вопрос снова стоит перед нами. Где они, Тамми? Кто все это построил? И где
строители?
Она пожала плечами. Вопросам Дэймона суждено было оставаться без
ответа более трех тысяч лет.
Но пока они смотрели и удивлялись, антенны их корабля приняли
слабенький сигнал от маленькой колонии на Эте Кассиопеи А. Из сообщения
стало известно о новой увлекательной физической теории, в основу которой
была положена статистика Бозе-Эйнштейна. Для подтверждения теории
предлагалось провести тонкий и сложный эксперимент в глубоком космосе,
который оказался не по силам маленькой колонии с ограниченными ресурсами.
Но на Лакосте все думали только о Строителях, и это сообщение не
привлекло к себе никакого внимания.
И напрасно. Строители давно канули в небытие, а путешествия со
сверхсветовой скоростью были на пороге.
АРТЕФАКТ: КОКОН
ВКА N_1
ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ: 26223,489/14599,029/+112,58
НАЗВАНИЕ: Кокон
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Лакост/Саваль
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 99
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 10,464 +- 0,41 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Кокон занимает особое место в истории человечества
будучи первым артефактом, открытым людьми, и сравним в этом отношении с
Рогом (см. ВКА N_300), первом, открытым кекропийцами. К. обнаружен в 1086
г.Э. колонизационным субсветовым кораблем, искавшим обитаемые планеты в
системе звезды Лакоста.
ФИЗИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ. К. представляет собой трехмерный вариант
привычных для нас орбитальных городов-колец, которые существуют во многих
обитаемых мирах. Однако он намного превосходит, как по размерам, так и
функционально, наши стандартные сооружения, вращающиеся в плоскости
экватора. В состав артефакта входят сорок восемь Основных Стволов,
соединяющих К. с поверхностью планеты на экваторе. Все Стволы на одной и
той же высоте переходят в сплошное кольцевое сооружение - собственно К.
Четыреста тридцать две тысячи внешних нитей тянутся от планеты на пятьсот
тысяч километров. Нет двух идентичных нитей, но наиболее типичными
являются полые цилиндрические трубы с внешним диаметром от четырех до
восьми километров. Внешними наблюдениями установлено, что К. практически
полностью экранирует поверхность Саваля.
Внутренние коридоры К. патрулируются Фагами (см. ВКА N_1067).
Исследователям необходимо постоянно следить за их передвижениями.
ФИЗИЧЕСКАЯ ПРИРОДА. При сооружении К. использованы сверхпрочные
полимеры - стандартный конструкционный материал большинства артефактов
Строителей. Отсутствие второго естественного спутника Саваля, несмотря на
окаменелости, явно свидетельствующие о наличии в прошлом, двенадцать
миллионов лет назад, двухспутниковых приливов, указывает на то, что это
исчезнувшая луна и послужила основным источником строительного материала
для К.
Нити К. удерживаются в стабильном положении за счет баланса взаимного
притяжения силами Кориолиса и давлением звездного излучения. Для
объяснения этого механизма стабилизации не требуется никаких неизвестных
научных гипотез, однако для разработки конкретной конструкции
потребовалось бы решение такой сложнейшей многопараметрической системы
уравнений, которая превосходит возможности лучших компьютеров всех
галактических клайдов. Благодаря использованию Слона (см. ВКА N_859) за
четыре стандартных года компьютерного времени было получено решение
частной задачи, получившей название "Ограниченная проблема Кокона".
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Если принять за отправную точку масштабы
конструкции, то становятся очевидными функциональные характеристики
Кокона:
- Основные Стволы дают возможность транспортировать материалы с
поверхности Саваля и обратно с минимальными затратами;
- внешние нити позволяют с минимальными затратами запускать грузы в
любую точку звездной системы Лакоста, используя обычный "принцип пращи".
Возможности К. огромны: в принципе, ежегодно в космос может
выводиться до одной пятидесятитысячной массы Саваля, количество,
достаточное для того, чтобы замедлить скорость вращения планеты и изменить
продолжительность суток на две секунды.
Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.
1. 4135 ГОД ЭКСПАНСИИ (6219 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА)
ГДЕ Я?
Человек, повидавший пятьдесят планет и успешно выполнивший сотни
опасных заданий, должен уметь, как кошка, инстинктивно извернуться и
приземлиться на ноги в любой ситуации. Но в последнее время все пошло
шиворот-навыворот, и с каждым новым поручением он чувствовал себя все
более растерянным.
Ханс Ребка проснулся и лежал с закрытыми глазами, дожидаясь, пока
место назначения и задача всплывут в его мозгу. И когда это произошло,
смятение сменилось злостью.
Неделей раньше он находился на орбите вокруг Парадокса и готовился к
выполнению одного из самых увлекательных и сложнейших заданий в своей
жизни. Вместе с тремя коллегами ему предстояло войти в сферу Парадокса с
новым защитным снаряжением и новым типом записывающей аппаратуры. В случае
удачи они впервые получили бы информацию из Парадокса... возможно даже,
неизвестные сведения о самих Строителях.
Ребка считал Парадокс самым загадочным и интригующим из всех
сооружений Строителей. Темный сферический пузырь, пятидесяти километров в
поперечнике, позволял без особого труда проникнуть внутрь себя, но при
выходе стирал все увиденное из памяти и машин, и людей. Запоминающие
устройства компьютеров оказывались пустыми, а люди возвращались с мозгом
чистым, как у новорожденного.
В конце концов все попытки исследования были прекращены. Но в
последнее время те, кто побывал в районе Парадокса, сообщали о некоторых
изменениях. Внешний вид пузыря стал другим, а значит, то же самое могло
произойти и с его внутренним состоянием. Новая попытка могла оказаться
удачной.
Это было опасное задание, но Ханс Ребка горел желанием выполнить его.
Он вызвался добровольцем, и командир отряда утвердил назначение.
И вдруг - вызов, всего за день до спуска в Парадокс.
- Альтернативное задание, - сообщил тонкий, шепчущий голос,
обезличенный частотным сдвигом при передаче по Бозе-сети, - в
двухпланетной системе Добеллия. Отправляйтесь без промедления...
Искаженный пространством голос звучал совсем не властно, но сам
приказ исходил из верховных органов власти Круга Фемуса. Задание касалось
только одного Ребки, его спутникам надлежало продолжить исследование
Парадокса. Поначалу то, что его так обособили, выглядело привилегией,
особой честью. Когда же ему объяснили суть дела, пришла растерянность.
Он хорошо знал свои возможности: ему всегда чертовски здорово
удавалось делать свое дело и превращать беспорядок в порядок. Он прекрасно
соображал по ходу дела и мгновенно находил решения действительно серьезных
проблем. Короче, он был типичным продуктом своего родного мира, Тойфеля.
Недаром его так называли - Тойфель, Дьявол. "Сколько ж надо человеку
в прошлых жизнях нагрешить, чтоб на Тойфеле проклятом в наши дни рожденным
быть?" Половина спирального рукава знала эту поговорку Как и все планеты
Круга Фемуса, Тойфель был беден природными ресурсами, и особенно
металлами. Один из ранних колонизационных кораблей сел на эту планету в
силу крайней необходимости: отказали системы жизнеобеспечения. Заселенная
с отчаяния, это была самая настоящая планета-изгой: слишком горячая,
слишком маленькая, с едва пригодной для дыхания атмосферой.
Продолжительность жизни уроженца Тойфеля (а большинство там просто не
доживало до совершеннолетия) составляла едва ли половину среднего значения
для Круга Фемуса и меньше трети для обитателей Четвертого Альянса. У
родившихся на Тойфеле инстинкт самосохранения развивался раньше умения
разговаривать... иначе разговорные навыки могли не понадобиться.
Ребка, человек невысокого роста, с крупной головой и слишком большими
для его тела руками и ногами, бледный и не слишком красивый, в детстве
испытал недоедание и нехватку микроэлементов. Правда, ранние лишения не
отразились на его умственных способностях. Еще в восьмилетнем возрасте он
узнал, что такое неравные шансы, когда увидел изображения богатых миров
Альянса, граничивших с Кругом Фемуса. Тогда в нем родился гнев. Ребка
научился пользоваться им, контролировать и направлять его так, чтобы он
служил его целям. Одновременно пришло умение скрывать свои чувства за
улыбкой. К двенадцати годам все это вкупе с трудом помогло ему вырваться с
Тойфеля и стать стипендиатом правительственной образовательной программы
Круга Фемуса.
Ребка очень гордился своим послужным списком. Начав с нуля, он в
течение двадцати пяти лет стабильно шел вверх: выполнял грандиозные
терраформационные работы, превращая самые суровые и негостеприимные
планеты в земной рай (мечтая то же сделать когда-нибудь и с Тойфелем);
возглавлял опасные экспедиции в самое сердце зеркальных участков кометного
региона, где в случае опасности помощи не дождаться; пролетал так близко к
звездам, что из-за рева помех пропадала связь, а сам корабль по
возвращении полностью приходил в негодность, ободранный и оплавленный. Еще
он возглавлял легендарную экспедицию сквозь Круглую Дыру, тороидальную
пространственно-временную сингулярность, расположенную в спорной зоне
между мирами Четвертого Альянса и Кекропийской Федерации.
Все это сделал он. И вдруг... при одной мысли о полученном приказе
смятение исчезло, уступив место гневу, который продолжал оставаться его
другом и помощником... вдруг его так понизили. Лишили важного дела и без
словечка объяснения отослали в какой-то дальний никчемный мир в качестве
то ли няньки, то ли отца-наставника ради кого-то, кто на десять лет моложе
его.
"Да кто, в конце концов, такой этот Макс Перри?"
Он задал этот вопрос во время первого разговора, когда ему сообщали о
задании, едва планетарный дублет Добеллия перестал быть для него лишь
названием. Дело в том, что Добеллия представляла собой сущую дыру. Ее две
планеты. Опал и Тектон, вращались вокруг второстепенной звезды, удаленной
от главных центров этой ветви галактической спирали и были почти так же
бедны, как Тойфель.
Тойфель, Стикс, Обжигающая, Запустение, Ведьмин Котел - иногда Ребке
казалось, что только нищета объединяет миры Круга Фемуса и отделяет их от
более богатых соседей. Судя по отчетам, Добеллия была достойным членом
этого "клуба нищих".
Ему передали досье Перри, чтобы он на досуге изучал его. По
обыкновению Ханс Ребка стал знакомиться с ним немедленно. Особой
содержательностью оно не отличалось. Макс Перри родился на такой же убогой
планете, как и сам Ребка. Беженец с Обжигающей, он подобно Ребке, быстро
поднялся по служебной лестнице. По-видимому, он выполнял поручения
правительства Круга. В ходе общей подготовки будущих лидеров, в
соответствии с частью тренировочной программы, его послали на годичную
стажировку в систему Добеллии.
Прошло целых семь лет, а он не возвращался. Когда ему предлагали
повышение, отвечал отказом. Если на него оказывали давление, с целью
ускорить возвращение из Добеллии, он это просто игнорировал.
- Серьезное капиталовложение, - шептал отдаленный голос из космоса, -
мы много лет учили и готовили его. Мы хотим, чтобы эти вложения в него
оправдались... как оправдались наши расходы на вас. Установите характер
его затруднений. Уговорите его вернуться или, по крайней мере, рассказать
нам, почему он отказывается это сделать. Прямые приказы он игнорирует. На
Опале и Тектоне в людях отчаянно нуждаются, и законы Добеллии запрещают их
выдачу.
- Он мне ничего не расскажет. Зачем ему это делать?
- Вы поедете на Добеллию как инспектор и надзиратель. Мы специально
организовали в рамках олигархической структуры более высокую должность его
начальника. Ее вы и займете. Мы согласны, что Перри не откроет своих
мотивов при обычном расследовании. Это уже пробовали. Используйте свои
сильные стороны, всю свою изощренность, инициативу, - голос прервался, -
вашу злость.
- Я не злюсь на Перри.
Ребка задал еще несколько вопросов, но полученные ответы ничего не
прояснили. Задание все равно выглядело бессмысленным. Центральный комитет
Круга Фемуса может разбрасывать свои ресурсы как ему угодно, но тратить
попусту способности Ребки - глупая ошибка. И это не ложная скромность,
просто, по его мнению, здесь лучше подошел бы психиатр. Или этот способ
уже применялся и провалился?
Ханс Ребка встал с койки и подошел к окну. Посмотрел вверх. После
трехдневного путешествия через пять узловых точек Бозе-сети и последнего
субсветового этапа он наконец шел на посадку на Звездном полушарии Опала.
Название казалось издевкой - даже перед рассветом ни одной звезды здесь не
было видно. В такое время года, незадолго до Летнего Прилива, просветы в
облаках случались на Опале крайне редко. Приближаясь к планете, он видел
только одинаковый со всех сторон светящийся шар, и ничего больше. Весь
этот мир представлял собой воду, и, когда Добеллия ближе всего подходила к
своему главному светилу, Мэнделу, приливы достигали своего пика, и океаны
Опала не знали и секунды покоя. Безопасно было лишь на Слингах, природных
плавучих островах, состоящих из спутанных растений, покрытых слоем почвы,
которые носило по поверхности Опала волею ветров и приливов.
Самые большие Слинги имели сотни километров в поперечнике. Космопорт
Звездного полушария располагался как раз на одном из таких. Но размеры
Слинга ничего не значили во время Летнего Прилива. Куда его понесет, и
уцелеет ли он, когда пойдут большие волны?
Если его родина, Тойфель, была Огнем, то Опал был Водой.
А как же Тектон, другая половина планетного дублета Добеллия?
Судя по тому, что он о ней слышал, то был ад. Ни в одном из отчетов
он не встретил ни единого доброго слова о Тектоне. То, что происходило на
Опале в период Летнего Прилива, называли ужасающим и грандиозно эффектным,
но выжить там было можно. На Тектоне Летний Прилив был смертельным.
Он снова поглядел на небо и поразился, увидев, что оно посветлело.
Опал и Тектон были приливно связаны друг с другом и вращались вокруг
общего центра масс с бешеной скоростью. Сутки в системе Добеллии длились
только восемь стандартных часов. За этими утренними размышлениями он не
заметил, как наступил день. Он наскоро позавтракал, а затем аэрокар понес
его на другое полушарие планеты, на сторону Тектона, к самой глупой и
бесперспективной работе, которую когда-либо ему приходилось выполнять.
Ребка выругался, проклял имя Макса Перри и пошел к двери. Еще не
встретившись с этим человеком, он уже успел невзлюбить его.
АРТЕФАКТ: ПАРАДОКС
ВКА N_35
ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ: 27312,443/15917,902/+135,66
НАЗВАНИЕ: Парадокс
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Дариен/Клейндинст
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 139
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,112 +- 0,11 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Неизвестно, сколько раз открывали Парадокс, все
сведения об этом утрачены. Известно, что в 1379 г.Э. Раттледж, Каминский,
Парцен и Лу-Ян организовали экспедицию на двух кораблях для исследования
участка аномальной рефракции, ныне известного как П.
Прибыв первыми на место, Раттледж и Каминский сделали в своем главном
компьютере запись о намерении войти в сферу П. на исследовательском
катере, оставив основной корабль на безопасном расстоянии. Прибывшие через
пять дней Парцен и Лу-Ян обнаружили корабль и катер в отличном рабочем
состоянии. Раттледж и Каминский находились на катере, живые, но изнуренные
голодом и обезвоживанием. Кроме того они не могли разговаривать и
совершать даже самые простые операции. Последующие тесты показали, что в
их памяти содержится не больше информации, чем у новорожденного младенца.
Банк данных и компьютерная память оказались начисто стертыми.
После просмотра записей на этом корабле Парцен и Лу-Ян бросили
жребий, чтобы решить, кому сделать вторую попытку войти внутрь сферы П.
Выиграл Лу-Ян и спустился туда. Парцен не получал от него никаких
сигналов, хотя, согласно предварительной договоренности, сообщения
надлежало посылать каждые четыре часа. Лу-Ян вернулся через три дня
здоровым физически, но с полностью уничтоженной памятью, хотя соматические
(инстинктивные) реакции сохранились в неизменном виде.
В 1557 г.Э. П. был объявлен запретной зоной. Исключение делалось лишь
для специально подготовленных исследователей.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. П. - сферическая область пятидесяти
километров в диаметре. По внешней границе время от времени пробегают
цветные блики как на мыльном пузыре: эта поверхность то отражает, то
пропускает излучение с различной длиной волны, судя по всему, случайным
образом.
Сфера непроницаема в некоторых частях спектра (1,2-223 нанометра) и
совершенно прозрачна в других (5,6-366 микрон). Как выглядит внутренность
П., неизвестно.
Размер и внешний вид П. не являются постоянными. За время наблюдений
изменения цвета и размера отмечались девять раз.
ФИЗИЧЕСКАЯ ПРИРОДА. Основываясь на данных просвечивания, принято
считать, что П. имеет сложное внутреннее строение. Однако в распоряжении
исследователей нет прямого подтверждения этой гипотезы из-за уничтожающего
информацию характера П. Большинство аналитиков считает, что П. - это
четырехмерная экструзия в пространственно-временной континуум какого-то
многомерного объекта, возможно, свернутого по части измерений
20-3-7-многообразия Айкро и Х'мирана.
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Неизвестно. Однако Скорпези предположил,
что П. представляет собой "очищающую ванну" для крупных информационных
артефактов Строителей, таких, как Слон (см. ВКА N_859) перед их повторным
использованием. Следует, однако, отметить несоответствие этого
предположения размерам самого Слона (4000х900 км), если только не
предполагается многократное прохождение подобных объектов через сферу П.
Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.
2. 36 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
Вторая смена рабочего дня только начиналась, а Берди Келли уже стало
ясно, что она будет поганой. Новый начальник был еще далеко, в Звездном
полушарии, но босс уже хмурился в угрюмом ожидании его неизбежного
прибытия.
- Каким образом человек, который ни разу даже не посещал эту систему,
окажется достаточно компетентным, чтобы контролировать путешествия между
Опалом и Тектоном? - Макс Перри уставился на Берди несчастным взглядом.
Берди оглянулся, увидев обтянутый подбородок Перри, подумал, что
начальнику не мешало бы хорошенько поесть и день-два отдохнуть.
- Связь с Тектоном - это наша работа, - продолжал Перри, - мы ее
шесть лет делаем. Что знает о ней этот Ребка, совершенно чужой здесь
человек? Ничего. Они что там, в руководстве Круга, считают это таким
простым, что любой идиот легко разберется в Тектоне? Мы знаем, как важен
запрет доступа на Тектон. Особенно теперь, когда Летний Прилив на носу. А
они представляют себе это?
Берди слушал поток жалоб Макса Перри и сочувственно кивал. Перри -
хороший человек и босс добросовестный, но у него есть свои пунктики. И
капитан Ханс Ребка, кто бы он ни был, жизнь Берди явно осложнит.
Берди вздохнул и откинулся на спинку своего плетеного кресла. Кабинет
Перри находился на верхнем этаже самого высокого здания в Тектоновом
полушарии Опала. Это было четырехэтажное экспериментальное строение,
возведенное по проекту самого Перри. Берди Келли до сих пор чувствовал
себя в нем неуютно. Его фундамент проходил сквозь слои грязи, переплетения
живых и мертвых корней и нижнюю поверхность Слинга: к солоноватым водам
опальского океана. Оно было уравновешено там полой камерой, и
гидростатическое давление компенсировало вес здания.
И даже такое низкое здание не казалось Берди безопасным. Эти Слинги
были не слишком прочными образованиями, и большинство зданий на Опале
имели только один-два этажа. Последние шесть месяцев этот Слинг был
закреплен на одном месте, но с приближением Летнего Прилива это
становилось слишком опасным. Перри приказал, чтобы через восемь дней Слинг
был освобожден и мог двигаться по воле прилива... Но не поздно ли?
Зазвенел коммуникатор. Макс Перри проигнорировал его. Он лежал в
своем откидном кресле, уставившись в потолок. Берди вытер руки об свою
потертую белую куртку, наклонился вперед и прочел сообщение на примитивном
дисплее.
Он шмыгнул носом. Это сообщение вряд ли поднимет настроение Макса
Перри.
- Капитан Ребка ближе, чем мы думали, сэр, - сказал он. - Он покинул
Звездное полушарие несколько часов назад. Его аэрокар должен приземлиться
с минуты на минуту.
- Спасибо, Берди. - Перри не шевельнулся. - Попроси, чтобы служба
Слинга держала нас в курсе.
- Я это сделаю, командор. - Келли понимал, что его выгоняют, но решил
не обращать на это внимания. - До того, как сюда явится капитан Ребка, вам
надо взглянуть на это, сэр.
Положив папку на плетеную крышку стола между ними, Келли снова уселся
и стал ждать. Торопить Макса Перри в его нынешнем состоянии не следовало.
Потолок комнаты был прозрачным и смотрел прямо в небо Опала, обычно
затянутое тучами. Местонахождение дома выбиралось очень тщательно. Он
находился почти в центре Тектонового полушария, где атмосферная циркуляция
время от времени создавала просветы в облаках.
Сейчас в облачном покрове появился как раз такой краткий
предсумеречный разрыв, и в нем был виден Тектон. Его поверхность
находилась всего в двенадцати тысячах километрах от Опала, и поэтому
серо-фиолетовый шар Тектона нависал над Опалом словно огромная переспелая
слива. С такого расстояния он казался вполне спокойным, но размытый ореол
вокруг планеты, смягчавший ее контуры, говорил о бушующих там пыльных
бурях.
До Летнего Прилива оставалось только тридцать шесть дней, меньше двух
стандартных недель. Через десять дней Перри отдаст приказ об эвакуации с
поверхности Тектона, потом лично проследит за этим. За последние шесть лет
он был последним человеком, покидавшим Тектон при исходе и первым
возвращавшимся после Летнего Прилива.
Для Перри это стало обязательным. И независимо от того, что захочет
Ребка, Берди Келли был уверен, что Макс Перри постарается снова поступить
так же.
Ночь уже наступала на Опал. Ее темная тень скоро создаст краткую
псевдоночь, когда Тектон затмит Мэндел. Но Перри и Келли увидеть этого не
смогут. Прорыв в тучах затягивался, съедаемый завитками быстро
надвигающихся облаков. Вот, далеко вверху, блеснула последняя серебряная
вспышка, это свет отразился от сверкающего узла Станции-на-Полпути и
нижней части Пуповины. Затем Тектон исчез. Несколько минут спустя крыша
над их головой покрылась звездным узором первых капель дождя.
Перри вздохнул, наклонился и взял в руки папку. Келли знал, что тот
запомнил его слова, хотя и не слушал его специально. Но Перри понимал -
если его "правая рука" говорит, что он должен просмотреть папку
немедленно, для этого есть серьезная причина.
В зеленой обложке лежало три кратких сообщения, и в каждом просьба о
разрешении посетить Тектон. В этом не было ничего необычного. Берди готов
был ответить рутинным согласием, оговорив единственную задержку
необходимостью утряски планов путешествия, пока не прочел, откуда шли
просьбы. Тогда он понял, что их должен увидеть Перри, который наверняка
захочет ознакомиться подробнее с ними.
Снова зажужжал коммуникатор. Как раз тогда, когда Перри
сосредоточился на содержании папки. Берди Келли взглянул на новое
сообщение и тихо вышел из комнаты. Прибыл Ребка, но Перри не обязан
встречать его у лифта с приветствиями. Это может сделать и Келли. У Перри
достаточно забот с этими просьбами о посещении. Все они пришли из-за
пределов Добеллии... Если на то пошло, из-за пределов Круга Фемуса. Одна
была из Четвертого Альянса, одна из отдаленного района Сообщества Зардалу,
настолько отдаленного, что Берди Келли никогда о нем и не слыхивал, а еще
одна, самая странная из всех, была послана из Кекропийской Федерации, что
совершенно беспрецедентно. Насколько Берди было известно, ни один
кекропиец никогда не появлялся даже на расстоянии светового года от
Добеллии. Еще более странным было то, что все заявители хотели посетить
поверхность Тектона во время Летнего Прилива.
Возвращаясь, Берди Келли, прежде чем войти, постучал в дверь. Это
сразу насторожило Перри.
Келли держал в руках другую папку и был не один. За ним стоял худой,
плохо одетый мужчина, который осматривал все вокруг блестящими
темно-карими глазами и, казалось, больше интересовался скудной и
потрепанной обстановкой комнаты, чем самим Перри.
Первые же его слова подтвердили это впечатление.
- Командор Перри, рад встрече с вами. Я Ханс Ребка. Мне известно, что
Опал небогатая планета, но ваша должность здесь наверняка заслуживает
лучшей обстановки.
Перри положил папку на стол и вслед за гостем обвел глазами комнату.
Это была одновременно спальня и кабинет. В ней имелись лишь кровать, три
стула, стол обеденный и стол письменный. Все несколько побитое и явно не
новое.
Перри пожал плечами.
- Мои потребности очень скромны. Этого более чем достаточно.
Прибывший улыбнулся.
- Я-то согласен. Но другие вряд ли с этим согласятся.
Независимо от того, что скрывалось за этой улыбкой, было очевидно,
что по крайней мере часть высказанного Ребкой одобрения была вполне
искренней. В первые же десять секунд знакомства с Максом Перри он смог
отказаться от одной из мыслей, пришедших ему в голову при чтении его
досье. Даже беднейшая из планет могла обеспечить весьма большую роскошь
одному человеку, и некоторые люди захотели бы остаться на убогой планете
ради сомнительных привилегий. Но в чем бы ни заключался секрет Перри,
здесь его держала явно не возможность жить роскошно. Он жил так же просто,
как и Ребка.
Тогда, может быть, власть?
Вряд ли. Перри контролировал доступ на Тектон, этим его власть и
ограничивалась. Пропуска для посетителей из других миров шли через него,
но любой, если очень хотел, мог обратиться к более высокому начальству в
совете Добеллии.
Так что же им двигало? Ведь что-то должно быть, всегда что-то есть.
Что же именно?
Во время официального представления и обмена бессмысленными
любезностями по поводу правительства Опала и аппарата Главного
Координатора Круга Фемуса Ребка внимательно наблюдал за самим Перри.
И делал это с искренним интересом. Конечно, он бы с большим
удовольствием занимался исследованием Парадокса, но, несмотря на все свое
презрение к новому назначению, он заинтересовался поставленным вопросом
Контраст между прошлой историей Перри и его нынешним положением был
слишком разителен. К двадцати годам Перри стал координатором секции в
одном из самых суровых миров Круга. Он умело и тонко справлялся со всеми
проблемами и в то же время не был жестоким. Последнее его задание на Опале
являлось почти формальностью, так сказать, последняя закалка металла,
прежде чем его сочтут готовым к работе в аппарате Координатора. Он приехал
сюда. И застрял. Просидел все эти годы на тупиковой работе, не желая
оставить ее, утратив все свое честолюбие... Почему?
Сам человек не давал никаких намеков, по которым можно было разгадать
загадку. Он был бледен и напряжен, но такую же бледность и напряженность
Ребка видел каждый раз, глядя в зеркало. Оба они провели свои юные годы на
планетах, где выжить - уже достижение, а преуспеть - просто невозможно.
Выпуклая щитовидная железа Перри свидетельствовала о жизни в условиях
дефицита йода, а тонкие кривоватые ноги позволяли диагностировать
последствия раннего рахита. В то же время Перри выглядел вполне здоровым.
Это Ребка может легко проверить и непременно сделает в свое время. Но
хорошее физическое состояние означало только, что проблема, скорее, из
области психики, с чем разобраться труднее всего.
Наблюдение не было односторонним. Пока шел официальный обмен
приветствиями, Ребка видел, что и Перри делает свои выводы.
Надеялся ли он, что новый начальник окажется человеком, уставшим от
предыдущей работы, излишеств, или ленивым пенсионером? У правительства
Круга хватало людей, искавших синекуры, праздных лентяев, готовых
предоставить Перри полную свободу действий, лишь бы их самих не заставляли
работать.
Видимо, Перри хотел поскорее узнать, с кем имеет дело, и поэтому
сразу же после обмена приветствиями он попросил Келли удалиться и указал
Ребке на один из стульев.
- Полагаю, вы вскоре приступите к выполнению своих обязанностей,
капитан?
- Моя работа на Опале и Тектоне уже началась. Меня известили, что она
началась с момента приземления в порту Звездной стороны.
- Хорошо. - Перри протянул ему зеленую папку и последний, четвертый
документ, только что полученный от Келли. - Я просмотрел половину этих
просьб. Буду признателен, если вы просмотрите их и выскажете свое мнение.
Другими словами, покажи-ка мне, какой ты сообразительный. Ребка взял
документы и бегло проглядел их в течение одной-двух минут. Он не знал, в
чем заключается проверка, но оплошать не хотелось.
- Все составлены вроде бы по официальной форме, - сказал он наконец.
- Вы не видите в них ничего необычного?
- Ну, пожалуй, в разнородности заявителей. Часто вы получаете просьбы
о посещении Добеллии извне?
- Крайне редко, - кивнул Перри с вынужденным уважением, - а тут,
капитан, мы получили четыре заявки в один день. Все хотят посетить Опал и
Тектон. Представители трех основных объединений плюс член совета Альянса.
Знаете ли вы, сколько обычно посетителей в год бывает на Добеллии? Человек
пятьдесят... но они все из наших, из Круга Фемуса... И никто никогда не
хотел посетить Тектон.
Макс Перри снова взялся за папку. По-видимому, Ребка удовлетворил
какому-то его первичному критерию и был принят, поскольку манеры Перри
несколько утратили свою официальность.
- Посмотрите на эту. Бог мой, она от кекропийца. Никто на Добеллии
никогда не видел живого кекропийца. Я сам никогда их не видел. Никто здесь
не знает, как с ними общаться.
- Не беспокойтесь. - Ребка снова сосредоточился на листах, лежавших
перед ним. - У этой будет свой переводчик, но вы правы: если в год бывает
всего пятьдесят заявок, то четыре за один день - это за пределами разумной
статистики.
"И ты мне не сказал, что со мной их пять, - подумал он, - эти заявки
получены одновременно с моим прибытием, а ведь для него я такой же
незваный гость, как и те остальные".
- Так что же их интересует, командор? Я не обращал внимания на
причины.
- Причины различные. Вот эта заявка, - Перри ткнул тонким пальцем в
страницу, - пришла только что. Вы когда-нибудь слыхали о человеке по имени
Джулиус Грэйвз? Он представляет Этический Совет Четвертого Альянса и,
согласно этой бумаге, хочет прибыть на Опал для расследования дела о
множественном убийстве, как-то связанном с близнецами с Шасты.
- Богатый мир эта Шаста. Очень далекий от Добеллии, во многих
смыслах.
- Но если он захочет, то, согласно известным мне правилам, сможет
отменить все, что мы решим здесь на месте.
- И наше решение, и решение кого бы то ни было на Добеллии. - Ребка
взял у Перри заявку. - Я никогда не слыхал о Джулиусе Грэйвзе, но
этические советы во всех звездных объединениях имеют очень большой вес. С
ним будет трудно спорить.
- И он ничего не говорит о причине приезда сюда!
- Он и не обязан говорить. - Ребка снова проглядел заявку. - В его
случае эта просьба - чистая формальность. Если он хочет приехать, его
никто не остановит. А остальные? Что им нужно на Тектоне?
- Атвар Х'сиал, это кекропийка, сообщает, что ее специальность -
эволюция организмов в экстремальных условиях. Тектон этому описанию
безусловно соответствует. Она хочет отправиться туда и посмотреть, как
приспосабливаются местные формы жизни к периоду Летнего Прилива.
- Она будет одна?
- Нет. С кем-то или с чем-то по имени Ж'мерлия. Лотфианин.
- Ладно. Это ее переводчик. Лотфиане - это еще одна форма жизни в
Кекропийской Федерации. Кто еще?
- Еще одна женщина. Дари Лэнг из Четвертого Альянса.
- Человек?
- Как я понял, да. Заявляет, что интересуется артефактами Строителей.
- Я считал, что в системе Добеллии есть только один.
- Один. Это Пуповина. Дари Лэнг хочет на нее поглядеть.
- Для этого ей не надо отправляться на Тектон.
- Она пишет, что хочет поглядеть как закреплен конец Пуповины на
Тектоне. Это логично. Никто никогда не мог понять, каким образом Строители
обеспечили регулировку ее длины при Летнем Приливе. Так что ее просьба
разумна. Хотите верьте, хотите нет.
Судя по интонации, Перри не верил. Ребка пришло в голову, что у них
есть по крайней мере одна общая черта... их цинизм.
- И наконец, Луис Ненда, - продолжал Перри, - из Сообщества Зардалу.
Когда вы слышали о них в последний раз?
- Во время их последней стычки с Альянсом. Как он объясняет свое
желание?
- Он не потрудился сообщить подробности, просто что-то об
исследовании новых физических сил. Хочет изучать литосферные приливы на
Тектоне. И тут есть приписка о теории стабильности биосферы в применении к
Тектону и Опалу. О, и еще у Ненды с собой будет хайменопт в качестве
ручного любимца. Вот вам и еще одно "впервые". Единственный хайменопт,
которого когда-либо видели на Опале - это чучело в Музее естествознания.
Сложите все вместе, капитан, каков результат?
Ребка ничего не ответил. Если только не лгали все характеристики на
Перри, за этими грустными глазами скрывался ум, тонкий и изощренный. Ребка
ни на минуту не поверил, что Перри просил совета, потому что нуждался в
нем. Он прощупывал самого Ребку, проверяя его интуицию и уравновешенность.
- В какое время они просят разрешения прибыть?
- Согласно вот этой заявке. Дари Лэнг прошла последний Бозе-узел три
дня назад. Это означает, что она на последнем субсветовом этапе перед
космопортом на Звездной стороне. Просьба о приземлении может поступить в
любую минуту. Остальные, возможно, в нескольких днях пути отсюда.
- И что вы рекомендуете нам делать?
- Лучше скажу, чего не рекомендую нам делать. - В первый раз на худом
лице Макса Перри появились какие-то эмоции. - Мы можем позволить им
посетить Опал, хотя в нынешний Летний Прилив это будет делом нешуточным,
но ни при каких обстоятельствах не следует допускать их на Тектон.
"Это означает, - подумал Ребка, - что мой инстинкт там, на Звездной
стороне, меня не подвел. Если я хочу выяснить, что держит Макса Перри на
Добеллии, мне, видимо, придется сделать именно это: посетить Тектон во
время Летнего Прилива. Что ж, ад так ад. Вряд ли это более опасно, чем
спуститься в Парадокс. Но необходимо немного прощупать здешнюю обстановку,
прежде чем забираться так далеко".
- Вы меня не убедили, - ответил он и увидел, как в светлых глазах
Перри мелькнула настороженность. - Люди издалека приезжают увидеть Тектон.
Они будут готовы дорого заплатить Добеллии за эту привилегию. А планетная
система нуждается в любых доходах. Прежде чем мы откажем им в доступе, я
хочу поговорить хотя бы с Дари Лэнг. Полагаю, мне самому, возможно,
понадобится взглянуть на поверхность Тектона перед Летним Приливом.
"Тектон перед Летним Приливом". При этих словах на лице Перри
появилось другое выражение. Грусть. Вина. Даже, пожалуй, тоска. Подходит
любое из этих определений, но какое именно? Ребке хотелось бы лучше знать
этого человека. Выражение лица Перри наверняка дало бы ответ на тысячу
вопросов... тому, кто сумел бы понять его
3. 33 ДНЯ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
Ханс Ребка, прибыв на Добеллию, почувствовал злость и растерянность.
Дари Лэнг, летевшая три дня спустя по субсветовому маршруту от конечной
точки Бозе-сети к космопорту Опала злости не испытывала.
Она нервничала, даже более того, была безумно напугана.
Большую часть своей жизни она занималась научно-исследовательской
работой. Будучи археологом, она любила мысленно погружаться в прошлое, за
семь миллионов лет до настоящего времени. Дари провела самый полный обзор
всех артефактов Строителей: отыскивала упоминания о них, составляла
списки, сопоставляла и описывала каждый предмет или сооружение,
обнаруженное на территории Четвертого Альянса, и старательно отмечала
точное время каких-либо изменений в их внешнем виде или поведении. Но
делала она это пассивно, не выходя из своего тихого спокойного кабинета на
Вратах Стражника. Она знала наизусть координаты тысячи двухсот с лишним
артефактов, разбросанных по всему рукаву галактики, и в любой момент могла
сообщить последние новости о каждом из них. Однако ни одного из них сама
она не видела, за исключением, конечно. Стражника, сияющее облако которого
было видно