Жил юный  Пойга Корелянин. Жил  житьем  у вершины реки. Наехала на него
шведка Кулимана [Кулимана, шведка Кулимана - В преданиях карелов сохранилась
память о  "свейских нагонах" (шведских набегах), которые бывали на Севере  в
XVI  веке.  Отсюда  сказочная "шведка Кулимана".]  , дом и  оленей схватила.
Пойга и пошел вниз по реке. У Лисьей горы изготовил ловушку и пошел умыться.
Видит  - на воде карбас, в нем спят. На берегу девица, не спит. Ночь летняя,
сияющая.
     Пойга испугался красоты этой девицы:
     - Ты не звезда ли утренница?
     Она засмеялась:
     -  Если  я  звезда, ты, должно  быть,  месяц  молодой. По  сказкам,  он
гоняется за утренней звездой.
     - Чья же ты?
     - Я дочь вдовы Устьянки. В карбасе  моя дружина, пять уверенных старух.
Плавали по ягоды по мамкину указу.
     Пойга взмолился к ней:
     - Девица, подожди здесь! Я тебе гостинец принесу, лисичку.
     Он  к  ловушкам  поспешил  к  своим  -  туда  залезли  Лисьи  дети.  Он
обрадовался: "Не худой будет подарок для девицы".
     И тут прибежала Лисья мать. Стала бить челом и плакаться:
     - Пойга, милый, отдай мне моих детей!
     Он говорит:
     - На  что  много плачешь,  Лиса?  Мне  твое  горе  внятно.  Меня самого
шведская Кулимана обидела. Возьми детей.
     Пока  Лиса  да  Пойга разговаривали,  старух на  карбасе заели  комары.
Устьянкина дочь и уплыла домой...
     Пойга опять идет вниз по реке.
     На новый месяц догоняет его Лисья мать. Пойга удивился:
     - Ты на кого детей-то бросила?
     Лисица говорит:
     - Есть у меня родни-то. Это ты один, как месяц в небе. Я тебя  женю  на
дочери вдовы Устьянки. За твое добро тебе добро доспею.
     Вот они  дошли  до  Устья. Тут  сделали  шатер из белого  моху.  Лисица
говорит:
     - Пойга, нет ли у тебя хоть медной денежки?
     - У меня серебряных копеек пять.
     Лисица прибежала в дом к Устьянке и говорит:
     - Государыня Устьянка,  Пойга, мой сынок,  просит мерку-четверик: хочет
жито мерить.
     - Возьми.
     Лисина принесла мерку в шатер, запихала в заклеп две серебряные денежки
и несет мерку обратно:
     - Государыня Устьянка, дай меру побольше - четвериком мерить долго.
     Вдова дала Лисе полмеру и говорит дочери:
     -  Гляди, в четверике-то серебро  застряло.  Вот  какое "жито"  меряют,
хитряги!
     Лиса  опять  там в полмеру за  обруч влепила три  серебряных копейцы  и
несет  обратно.  Устьянка  опять приметила серебро, однако  виду  не подала,
спрашивает:
     - Для какого случая зерно-то меряли?
     - Жениться собирается.
     - Пожиточному человеку что собираться? Посватался - и все.
     - Государыня Устьянка, я ведь и пришла твою дочку сватать.
     Вдова говорит:
     - Надобно жениха-то в лицо поглядеть.
     Ведет Лисица Пойгу на смотрины и думает: "Не гораздо ты, жених, одет. В
чем  зверя  промышляем, в том и свататься идем". А идут они через болото, по
жерди ступают. Лиса и подвернулась Пойге под ноги, он и слетел в болото.
     На сухое место выбрался, заплакал:
     - Испугается меня теперь невеста. Скажет, черт из болота вылез...
     А Лиса над ним впокаточку хохочет:
     - Сохни тут, тетеря косолапая! Я хорошую одежу принесу.
     Лисица к Устьянке прилетела:
     - Как  быть, государыня? С  женихом-то  смех и горе! К  вам на смотрины
торопился, на болоте подопнулся и ляпнул в грязь. Обиделся, назад пошел.
     Вдова зашумела на Лису:
     - Как это назад пошел?!  Глупая ты сватья! Возьми вот мужа моего одежу.
Пусть переоденется да к нам, к горячим пирогам.
     Вот Пойга в дом заходит. Невеста шепнула ему украдкой в сенях:
     - Ты виду не показывай, что мы встречались.
     Пойга  за столом сидит, ни на кого  не глядит, только на себя: глянется
ему кафтан василькового сукна, с серебряными пуговками.
     Вдова и шепчет Лисе:
     - Что это жених-то только на себя и смотрит?
     Лисица отвечает:
     - Он в соболях,  в куницах ведь привык ходить. Ему неловко в смирном-то
кафтанчике.
     Вдова и говорит Пойге:
     - Ну, добрый молодец,  сидишь ты - как свеча горишь. Не слышно от  тебя
ни вздора, ни пустого разговора. Ты и мне и дочке по уму, по сердцу, Однако,
по обычаю, надо съездить посмотреть твой дом, твое житье- бытье.
     Пойга смутился: как быть? Ведь дом-то шведка схватила.
     А Лиса ему глазком мигает, чтобы помалкивал, и говорит:
     -  Обряжай,  Устьянка,  карбас. Возьми  в товарищи  уверенных  людей, и
поплывем смотреть житье женихово. Не забудь взять в карбас корабельный рог.
     Вот  плывет  дружина в карбасе: Устьянка с дочкой,  Пойга, да Лиса,  да
пять уверенных старух. Подвигались мешкотно: по реке пороги каменные; однако
до вершины добрались.
     На заре на утренней Лисица говорит:
     - Теперь  до нашего житья  рукой подать.  Я побегу  по  берегу, встречу
приготовлю. А вы, как только солнышко  взойдет, что есть силы в рог трубите.
Гребите к нашему двору и в рог трубите неумолчно.
     Лисица добежала до Пойгина двора  и залезла в  дом. Шведка Кулимана еще
спит-храпит. По  стенам висит и по углам  лежит Пойгино  добро: шкуры лисьи,
куньи, беличьи, оленьи.
     В эту пору из-за лесу выглянуло солнце. И по речке будто гром сгремел -
затрубили в рог. Кулимана с постели ссыпалась, ничего понять не может.
     А Лисица верещит:
     - Дождалась беды, кикимора? Это Русь трубит!
     Кулимана по избе бегает, из угла в угол суется,  лисиц, куниц под печку
прячет:
     - Ох, беда! Я-то куда? Я-то куда?
     Лиса говорит:
     - Твои слуги-кнехты где?
     Кулимана вопит:
     -  Кнехты мне не оборона! У стада были, у оленей, а теперь, как русский
звук учуяли, побежали в запад. Так летят, что пуля не догонит.
     Лиса говорит:
     -  Тебе, чертовка, надо спрятаться. Я  при дороге бочку  видела. Лезь в
эту бочку.
     Кулимана  толста была,  еле  запихалась  в бочку. Лисица сверху  крышку
вбила:
     -  Хранись  тут,  Кулимана, в бочку поймана. Не пыши и не дыши. Я потом
велю тебя в сторонку откатить.
     А Пойга с гостями уж по берегу идет и невесту свою  за руку ведет. Лиса
к нему бежит:
     -  Гостей  ведешь  почетных,  а  на  дороге   бочка  брошена.  Ну-  ка,
гостьюшки-голубушки, спихнем эту бочку в воду, чтоб не рассохлась.
     Пять  уверенных  старух  мигом подкатили  бочку  к берегу и  бухнули  с
обрыва.
     Кулимана ко дну пошла. Больше никого пугать не будет.
     Устьянка с Пойгой по дому ходит, дом хвалит:
     - Дом у тебя как город! И стоит на месте на прекрасном. Моя дочка будет
здесь хозяюшка и тебе помощница.
     Вот  сколько  добра  доспела Пойге  Лисья  мать за  то, что он ее детей
помиловал.




     3





Last-modified: Wed, 01 Jun 2005 20:44:51 GMT