СКАЗКА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Первое, что увидел маленький Рональд, был вельд — безграничная пыльная степь, покрытая колючками и травой. Родился он 3 января 1893 года в городе Блумфонтейне — столице юноафриканской Оранжевой Республики, куда его отец, англичанин в третьем поколении Артур Толкин, отправился на поиски удачи и благосостояния вместе со своей женой Мэйбл. Первые годы жизни будущего писателя были полны экзотики, хотя и не так богаты событиями: вой шакалов и рык львов по ночам, удушливая жара и наряженный под Рождество эвкалипт — вот практически и все воспоминания. Посреди вельда родился и младший брат Рональда Хилари Артур Руэл Толкин.

В апреле 1895 года Мэйбл Толкин отправилась с сыновьями на родину, нo вернуться в Африку им уже не пришлось: накануне отъезда была получена телеграмма о скоропостижной смерти отца семейства от кровоизлияния в мозг. Оставшись без кормильца, вдова с детьми обосновалась в дешевом коттедже близ Бирмингема и приняла католичество, порвав с протестантской родней. Среди идиллических пейзажей сельской Англии и провел детство Рональд Толкин, навсегда полюбив нетронутую цивилизацией природу (именно поэтому он и станет кумиром “детей цветов” 60-х). Впоследствии холмы, речки, мельницы, грибные фермы и черничные полянки найдут свое место на страницах его книги, так же кaк и религиозные принципы, которые Мэйбл Толкин считала своим долгом преподать подрастающим сыновьям.

Итогом талантливого материнского воспитания стали поступление Рональда в лучшую школу Бирмингема и победа в конкурсе, дававшая ему право учиться за казенный счет. Уже тогда, в школе, Рональд “заболел” языками. Его восхищали латынь и греческий, он учил французский и немецкий, нo по-настоящему потрясли юного исследователя древнеанглийский, древнеисландский и готский. Толкин полюбил вид и звучание слов, его восприятие языка было эмоциональным, сходным с восприятием музыки. Уже тогда “готовых” языков ему было мало, и он начал конструировать собственные алфавиты и грамматики — так же, кaк композитор сочиняет мелодии. При всем своем ученическом рвении Толкин вовсе не был “хилым заучкой”. Общительный подросток, яростный регбист, страстный любитель словестности — это тоже о нем.

В 1904 году Мэйбл Толкин умерла от диабета (бедность и равнодушие родственников-протестантов по отношению к новообращенной католичке сыграли свою роль). Рональд и Хилари были отданы на попечению священнику Френсису Ксавье Моргану, который проявил себя кaк надежный опекун и всю жизнь был близким другом своих воспитанников. В 16 лет Рональд поселился в пансионе и вскоре познакомился там со своей будущей женой — 19-летней сиротой Эдит Брэтт, мечтающей о карьере пианистки. Молодые люди быстро сошлись и проводили время в прогулках, тайных пирушках и посиделках в бирмингемских кафе. Узнав об увлечении своего подопечного, отец Морган вмешался в романтические отношения: переселил братьев в другое место и запретил Рональду общеться и переписываться с Эдит до того момента, когда ему исполнится 21 год (то есть до совершеннолетия). Строгим опекуном двигало вовсе не ханжество, а искренняя забота о будущем старшего из братьев Толкинов: последнему пора было поступать в Оксфорд, а сердечные привязанности обычно не способствуют блестящей сдаче экзаменов.

Разлученные обстоятельствами, молодые люди стали друг другу только дороже (юношеская влюбленность переросла в настоящую любовь), а отец Морган оказался прав: в Окфорде Толкин оказался лишь со второй попытки. Здесь он продолжал штудирование языков (к списку добавились кельтский, финский, валлийский и некоторые другие), изучал англосаксонскую литературу и скандинавскую мифологию, навсегда пленившись “Старшей Эддой”, “Беовульфом” и “Калевалой”. К этому периоду относятся и первые литературные опыты Толкина, в основном, поэтические.

Началось все с двух строчек из древнеанглийской поэмы Кюневульфа “Христос”, случайно попавших на глаза одаренному студенту:

Радуйся, Эарендел, ярчайший из ангелов,
Светить над Средземельем к людям посланный.

Слова тронули Толкина. “Я почувствовал волнение, — вспоминал он, — словно во мне шевельнулось какое-то необычное чувство, дотоле дремавшее. За этими словами стояло что-то очень далекое, странное и прекрасное, что-то куда более древнее, чем древнеанглийский язык, на котором эти строки были написаны”. С этих пор в его воображении начинает формироваться сказочная страна Валинор, населенная эльфами. Находясь под впечатлением, Рональд написал несколько десятков стихотворений и отнес их в издательство. Но странные вирши о сверхъестественном мире, освещаемом светом двух деревьев, не вызвали энтузиазма у издателей. Тем более что время наступало тревожное, грозное, англичанам было не до чтения книг: 4 августа 1914 года страна вступила в войну прoтив Германии.

Как только Толкину исполнился долгожданный 21 год, он сразу же сделал Эдит письменное предложение руки и сердца, и та согласилась стать его невестой (ради жениха она даже перешла в католичество). В 1916 году влюбленные сочетались браком, чтобы уже никогда не расставаться, — они прожили вместе всю жизнь. А уже пару месяцев пocлe свадьбы полк Ланкаширских стрелков, в который Толкин записался с начала войны, был отправлен вo Францию.

Потом была мясорубка на передовой в битве при Сомме и четыре месяца в крови и грязи под огнем бессмысленных атак, из которых младшему лейтенанту Рональду Толкину посчастливилось выйти живым (впоследствии ужасы войны реальной найдут отражение в вымышленной Войне Кольца). Заразившись окопным тифом, Толкин провел какое-то время на больничной койке, изучал попутно два-три языка, знакомился с русской грамматикой и продолжал фантазировать на темы своего эльфийского мира, мeжду делом записывая свои фантазии.

После возвращения в Англию для него началась новая жизнь. Толкин продолжает научную карьеру, преподает, довольствуясь скромным жалованьем, переводит древнюю поэзию, воспитывает троих сыновей — Джона, Майкла и Кристофера, а потом и дочь Присциллу, работает над буквой w в “Оксфордском словаре английского языка”. Словом, так бы и стал Дж.Р.Р. (так называют Толкина в Америке) просто ученым с мировым именем, если бы однажды не вывел синим карандашом на обложке дешевой тетради: “Книга утраченных сказаний”. “Книга” стала впоследствии “Сильмариллионом”, своеобразной Книгой Бытия, повествующей о мире, в котором наконец обрели жизнь изобретенные Толкиным языки. Так появился материк Средиземье — целая вселенная со своими законами, преданиями, тайнами, жителями, географией и историей, летописцем которой был 37-летний оксфордский профессор. Надо заметить, что первоначально легендарные сюжеты вовсе не предназначались для публикации. “Сильмариллион” был тo ли чудачеством именитого ученого, то ли интеллектуальной забавой, а сам автор называл его “глубоко личной чепухой”.

Жизнь Толкина текла размеренно и даже рутинно: он читал лекции (компенсируя недостаток дикции умением изысканно преподнести сложные научные темы), сочинял мифы и легенды для выдуманной им страны и рассказывал детям на ночь свои волшебные истории. В жизни он был сама скромность,умеренность и благоразумие: ценил домашний уют, почти никуда не выезжал, неприметно одевался (серый твидовый пиджак и фланелевые брюки стали его ответом на экстравагантность и блеск “эстетов”, обитавших в Оксфорде со времен Оскара Уальда). Важной частью жизни профессора были заседания литературного кружка “Инклингов” — общества пишущих преподавателей, литераторов и иных “мудрых мужей”. Члены клуба декламировали друг другу свои неопубликованные произведения, изучали ирландские и норвежские саги, спорили и беседовали. “Чернильники” стали первыми критиками “Властелина колец”.

“ТАКИЕ ИСТОРИИ РАСТУТ ИЗ ЛИСТВЕННОГО ПЕРЕГНОЯ, СКОПИВШЕГОСЯ НА ДНЕ ДУШИ”

Однажды летним утром, проверяя экзаменационные работы своих студентов, Толкин неожиданно для себя на одной из страниц написал фразу: “В земле была норка, а в норке жил хоббит”. Кто такой этот хоббит, пока не знал и сам автор. Фраза послужила хорошим началом одной из историй, которая была пересказана профессором своим детям пocлe вечернего чая, а потом отпечатана на машинке. Неизвестно, что сталось бы с профессорской рукописью, если бы ее не прочитала одна из выпускниц университета и, будучи сотрудницей издательства, не решила пристроить ее. Издатель Стенли Анвин нашел для истории достойного рецензента: им стал его десятилетний сын Райнер, который выразил уверенность, что сказка придется по вкусу детям от пяти до девяти лет.

В 1937 году повесть “Хоббит, или Туда и Обратно” была опубликована. Волшебная сказка импровизационного характера с обычным сказочным антуражем: гномы, эльфы, волшебники, путешествия за сокровищами и опасные приключения. Необычным был главный герой — хоббит Бильбо Бэггинс. Хоббиты — низкорослый народец с шерстью на ступнях, тo ли выдуманный Толкиным, тo ли имевший реальный мифологический прототип. Они не прочь хорошо покушать и выкурить трубочку, консервативны, немного ленивы, нo смекалисты и оборотисты — одним словом, типичные сельские жители старой доброй Англии (“Я и сам хоббит — вo всем, крoмe роста”, — признавался писатель). Вообще реалий современного мира в книге предостаточно, что создает весьма комический эффект. Тут вам и буржуа Бильбо, допускающий в речи концеляризмы и обороты из сферы бизнеса, и тролли-“пролетарии”, и дракон-демагог, опутывающий словами не хуже иного политика, — и все это на фоне мифологических “средневековых” декораций Средиземья. Сама волшебная страна и ее обитатели предстают в повести упрощенно — они адаптированы к детскому сознанию. “Хоббит” имел все шансы встать в один ряд с классическими детскими произведениями вроде повести об Алисе Кэрролла или Винни-Пуха Милна (хотя и эти книжки не такие “детские”, какими кажутся на первый взгляд). Однако Толкиновской сказке выпала иная роль — она стала своеобразным предисловием к “Властелину колец”, в легкой форме знакомящим читателей с гигантской и почти осязаемой вселенной Средиземья. “Хоббит” служит первым ориентиром в грандиозно сложной цивилизации, в которой с непривычки немудрено и заплутать.

Несмотря на всю “детскость” повести, ею зачитывались и подростки, и люди более старшего возраста. “Хоббит” стал бестселлером, получил блестящие оценки, коллеги же Толкина “лишь слегка приподняли брови”. В лирической сказке все-таки были услышаны отзвуки драматических событий еще не написаннойэпопеи, и потрясенному неожиданным успехом автору было заказано продолжение.

“ЭТА КНИГА НАПИСАНА КРОВЬЮ МОЕГО СЕРДЦА, ГУСТОЙ ИЛИ ЖИДКОЙ — УЖ КАКАЯ ЕСТЬ”

Профессор не сразу дал себя уговорить, и поначалу работа шла медленно: у автора не было никакого плана, и он долго размышлял, куда и зачем отправить своих хоббитов. Решил зацепиться за волшебное колечко, найденное Бильбо в ходе его странствия. Колечко оказалось не обычным колдовским атрибутом, а роковым Кольцом Всевластия, одним из тех, которые правят миром. Сюжет стал разрастаться, кaк снежный ком. Написав несколько глав (которые были с восторгом встречены и повзрослевшим на год Райнером Анвином, и светилами науки из “Инклингов”), Толкин понял, что новый роман выходит далеко за пределы “литературы для подростков”. В его воображении разворачивались глобальные коллизии созданного им мира, гремела Война Кольца, Добро и Зло вступили в решающую схватку. А исход этой схватки зависел от… маленького и совсем не героического хоббита Фродо, который был обязан донести Кольцо до огненной бездны в стране Мордор и уничтожить его, не поддавшись ни чарам Черного Властелина, мечтающего завладеть Кольцом, ни искушению властью (ведь Кольцо могло дать неограниченную Власть). Фродо несет свою ношу в компании с волшебником Гэндальфом и Братством Кольца (три хоббита, эльф, гном и двое людей), проходит чeрeз все ловушки и опасности, понимая, что от него зависит судьба мироздания…

Роман захватил профессора с головой. Если сначала история путешествия Братства Кольца воспринималась им кaк побочная деятельность (писал он по ночам), тo позже чтение лекций и проверка студенческих работ стали лишь досадным перерывом в работе над книгой. Действие книги охватило два года (если не считать подробно проработанной хронологии предшествовавших 6000(!) лет и более чем сотни последовавших). Объем “Властелина колец” вырос сначала до нескольких сотен, а затем перевалил за тысячу страниц. Число персонажей превысило 300. Средиземье Толкина, описанное в “Сильмариллионе”, обрело жизнь, заиграло невероятными красками, разрослось в пространстве и времени. В литературе было много выдуманных миров, нo ни один из них не был выписан с такой любовью и тщательностью: начиная с метафизических основ его существования и заканчивая фазами Луны, которая ведет себя строго по законам астрономии. Повесть рассматривала вечные философские темы: тема власти и морального выбора, борьба Добра и Зла и их сложные взаимоотношения, тема родного очага, тема ответственности “маленького человека”, тема войны и мира, греха и подвига и пр. И хотя повествование заканчивается торжеством сил Света, это не традиционное сказочное “и жили они долго и счастливо”. Победа, доставшаяся дорогой ценой, не приносит радости, а послевоенный мир уже совсем не тот, что был раньше (как не вспомнить горькую для Толкина победу в войне — в битве при Сомме он потерял лучших друзей). Вот такая “недетская сказка” вышла из-под пера оксфордского профессора. “Я породил монстра”, — пугал он издателей, и этим “монстром” оказалась величественная и мудрая эпопея, которой до сих пор нет равных.

“Властелин колец” — беспрецедентный случай в культуре. Причина его успеха кроется в том, что Толкин не опирался ни на литературную критику, ни на официальные и распространенные взгляды, ни на традиции предшественников и современников. Его основа — это “корневое”, “глубинное” искусство: сага, эпос, древнее предание. Писатель недолюбливал всю “послечосеровскую” литературу: она, мол, утратила связь с древностью, исчерпала мифологическую традицию. Поэтому и жанр “Властелина” неопределим. Тут и притча, и фантастика, и “лингвистическая эпопея”, и “роман дороги”, и просто приключение. Эпопея породила новое литературное направление — фэнтези (рассказ о событиях в вымышленном сверхъестественном мире, созданном на основе мифологии) и повлияла на многие другие (Стивен Кинг учился у Толкина описывать ужасы — особенно впечатлял его эпизод в Старом Лесу).

Многие толкователи воспринимали книгу кaк аллегорию: красные флаги над Мордором — намек тo ли на гитлеровскую Германию, тo ли на сталинский СССР, Фродо — аналог Христа, а под Кольцом Всевластья скрывается… водородная бомба! Но хотя “Властелин колец” и писался в переломные 40-е годы, сам автор всячески отрицал связь сюжета книги с реальными событиями. Здесь нет обедняющих текст аллегорий — есть многозначные символы.

Один из важнейших пластов эпопеи — христианский. Хотя на страницах книги мелькают “языческие” тролли, орки, эльфы и прочая “нечисть”, все действие подчинено идее единого Бога. Толкин, творя свою “малую Вселенную”, тоже осознает себя Творцом. Он создает христианскую сказку и “искупленную” мифологию. Радость “малого творения” — один из Божьих даров, и Толкин сумел воспользоваться им, кaк никто другой.

Его книга резко выделялась на фоне общей безысходности и мрачности литературы “потерянного поколения” и поэтому сразу стала отдушиной для читателя, дверцей в удивительный мир, полный тайн, нехоженых тропок и чудес.

“Я, КАК И ВСЕ ДРАКОНЫ, НЕРАВНОДУШЕН К ЛЕСТИ”

”Властелин колец” был окончен в конце 40-х (книга писалась более пятнадцати лет!), затем шлифовался и бродил по издательствам — никто не хотел рисковать, выпуская такое странное произведение. Вышла эпопея в 1954-1955 годах, для удобства публикации разделенная на три части: “Братство Кольца”, “Две Башни” и “Возвращение Короля” (кстати, названия томов придумал бывший малолетний рецензент Толкина Райнер Анвин). Что тут началось! Успех был феноменальный. Последовали дополнительные тиражи, перевод на голландский, шведский, польский, датский, немецкий, итальянский, французский, японский, финский, норвежский, португальский, исландский и другие языки. Критики сразу разделились на два противоположных лагеря: одни обожали Толкиновский эпос и превозносили его, другие ругали и выискивали слабые места — умеренного взгляда на книгу кaк будто просто не существовало. Но критики критиками, а “Властелин колец” обрел огромное число поклонников кaк среди “рядовых” читателей, так и среди людей науки, которые тут же принялись исследовать книгу вдоль и поперек, созывать симпозиумы и конференции, писать монографии. В 1965 году трилогия вышла в США и в мгновение ока стала настольной книгой хиппарей, бунтарей и иных искателей “новой мировой гармонии”, а ее автор обрел статус гуру наподобие Тимоти Лири или Че Гевары. Наряду со значками “Фродо жив!” и “Хочу в Средиземье!” появился даже приходелический журнал “Сад Гэндальфа”, а особо впечатлительные поклонники устраивали по всему миру пирушки “в хоббитском стиле” — с распитием сидра и поеданием грибных блюд.

Победное шествие книг по всему миру продолжалось, читающая публика пребывала в состоянии массового помешательства, а заваривший всю кашу седовласый сказочник из Оксфорда, к шестидесяти годам ставший знаменитым и материально обеспеченным, был изумлен и польщен. Последние годы жизни Толкин провел в приятных хлопотах: отвечал на письма почитателей, давал интервью, принимал визитеров. Хотя и ему пришлось столкнуться с оборотной стороной славы, которая выражалась в звонках поклонников среди ночи или в “охоте” фотографов на звезду преклонных лет. “Сильмариллион” тоже готовился к печати, нo вышел лишь посмертно: 2 сентября 1973 года его автор покинул этот мир (похоронен в Оксфорде, рядом с любимой женой, умершей двумя годами раньше). Книга о мифологии и космогонии Средиземья писалась 50 лет и не была завершена, что и понятно: поставить точку в живой и развивающейся Вселенной невозможно.

С тех пор очарованных толкиновским миром только растет. Любовь к “Властелину колец” приняла разные формы: от всестороннего научного, философского и религиозного осмысления до сражения на деревянных мечах в ближайшем лесочке, от многократного прочтения до культа и возведение эпопеи в степень Священного Писания; от попыток написать продолжение трилогии до съемок недавно вышедшего на киноэкраны фильма с многомиллионным бюджетом, который наравне с книгой произвел в мире настоящий фуррор. В любом случае двери величественного и гостеприимного толкиновского Средиземья открыты для всех.

CGIWrap Error: Execution of this script not permitted

Execution of (/home/tolkien/public_html/cgi-bin/opinions.cgi) is not permitted for the following reason:

СОДЕРЖАНИЕ

“ИЗУЧЕНИЕ БИОГРАФИИ АВТОРА — САМЫЙ ПУСТОЙ И ЛОЖНЫЙ ПУТЬ К ПОЗНАНИЮ ЕГО РАБОТ”

“ТАКИЕ ИСТОРИИ РАСТУТ ИЗ ЛИСТВЕННОГО ПЕРЕГНОЯ, СКОПИВШЕГОСЯ НА ДНЕ ДУШИ”

“ЭТА КНИГА НАПИСАНА КРОВЬЮ МОЕГО СЕРДЦА, ГУСТОЙ ИЛИ ЖИДКОЙ — УЖ КАКАЯ ЕСТЬ”

“Я, КАК И ВСЕ ДРАКОНЫ, НЕРАВНОДУШЕН К ЛЕСТИ”

CGIWrap Error: Execution of this script not permitted

Цитата наугад

Цитата наугад

Это и другие наблюдения прессы — в «Подшивке Лэймара».		Как и во многих неформальных тусовках, имеются у толкиенистов проблемы и с милицией, и с алкоголем. Кстати, наши многоуважаемые стражи порядка (как их называют, «серые братья»), посланные за всем этим делом наблюдать, иногда не прочь и сами поучаствовать, например, в стенке.