Ник Перумов: Мы вышли из «шинели» братьев Стругацких

Известный писатель создает свои миры в свободное от занятий биофизикой время

Фэнтэзи — один из самых привлекательных жанров современной литературы. Он сочетает в себе черты фантастики, сказаний, эпосов, мифологии. Другими словами, это удивительное повествование о том, чего никогда не было, нет и быть не может. А одним из самых успешных в этом жанре в России является писатель Ник (Николай) ПЕРУМОВ, автор романов «Череп на рукаве», «Империя превыше всего», «Не время для драконов». Его литературный дебют был весьма рискованным: преданный поклонник Толкиена, он написал продолжение «Властелина колец» — «Кольцо Тьмы». В последние годы Николай работает биофизиком в Америке. На последнем ежегодном форуме фантастов «Роскон» он получил звание «Самый популярный фантаст 2003 года». Там же состоялась официальная премьера второго тома его «Войны Мага» — «Миттельшпиль». Накануне выхода книги корреспонденту «Труда» удалось поговорить с писателем.

- Ник, вы причисляете свои произведения к фэнтэзи или к литературной сказке?

- Скорее, к литературной сказке. Фэнтэзи — простая калька с английского термина, которую, есть грех, я и сам частенько употребляю. Еще с XIX века литература в России, к сожалению, воспринималась почти исключительно в аспекте «борьбы за народ». И хотя Пушкин создал «Руслана и Людмилу», а Гоголь — «Вечера на хуторе…», общего жанрового названия для них так и не появилось. Добролюбовы и Писаревы были заняты чтением нравоучений авторам да критикой за «отсутствия общественного содержания». В Англии развивалась и крепла традиция литературной сказки (лорд Дансени, например), ничуть не мешая критическому реализму. Из фантастики XIX века мы можем вспомнить разве что Афиногенова — его «Жар-птицу» да юношескую поэму Некрасова «Баба-яга».

Было, разумеется, и еще что-то, но сейчас это интересно только специалистам. А потом традиция и вовсе прервалась. На долгие десятилетия литературная сказка стала средством «воспитания подрастающего поколения в духе передового советского искусства». Там тоже появлялись шедевры, но они целиком и полностью прописались в нише детской литературы. Когда пала цензура и стало возможно печатать все что угодно, у нас не оказалось своего, русского термина для литературного произведения, повествующего о другой реальности, построенной на принципах объективного идеализма (определение С.Логинова). Есть разве что неуклюжий мутант «роман-сказка», но слово «сказка» в русском языке имеет совершенно иное значение. Не называют же «Властелина Колец» сказкой.

- Вы как-то сказали, что все современные российские фантасты вышли из «шинели Стругацких» и дело лишь в том, куда они потом направились. А куда пошли вы?

- Действительно, практически все ныне пишущие фантасты в 70-80-е читали прежде всего братьев Стругацких — флагманов «новой фантастики», которые едва ли не первыми дерзнули писать не о телеуправляемых тракторах и кознях злых буржуинов, а про «обычных людей в необычных обстоятельствах». И вот именно эти «необычные обстоятельства» и определяют, в какую сторону направляется автор этого жанра. Кто-то строит строго научные модели возможного будущего и шарахается от магии как от чумы. Кто-то, напротив, создает совершенно невероятные и невозможные с научной точки зрения миры, но, поскольку там нет сакраментальных эльфов, гномов и драконов, подобное считается научной фантастикой, хотя науки там ни на грош. Мне лично всегда не хватало в советской (да и зарубежной переводной) фантастике 70-х ощущения сказки, отрыва от реальности, противопоставления человека и надчеловеческих, божественных сил. Оставался не востребован, с моей точки зрения, богатейший потенциал легенды и мифа, а ведь именно этот язык первым изобрело человечество для отображения волновавших его моральных дилемм. Я сам начинал с фантастики — пытался подражать Лему и тем же Стругацким. Пока не попробовал «на вкус» фэнтэзи и не понял — это мое! Так что, отвечая на вопрос «камо грядеши?» — могу сказать: направился в сторону все-таки фэнтэзи, литературной сказки, где автор ничем не скован, кроме поставленных им самим условий.

- Как вы оцениваете свое вольное продолжение Толкиена?

- Мое «Кольцо» — полемика с первоисточником. Я быстро понял, что писать классическое продолжение нельзя. Только сам автор способен качественно проделать такое. Поэтому возможно только альтернативное Средиземье. Мои же оппоненты, игнорируя все это, судят книгу «по соответствию Толкиену». Но я не Толкиен. Мне говорили, что я не имел права вводить «новые сущности», которых не было во «Властелине кольца», менять моральные оценки. То есть, по мнению моих оппонентов, я должен был стать вторым автором «Властелина колец». Но зачем нужен второй, когда есть прекрасный первый?

- Чем вас так привлекают объемные произведения: эпопеи и сериалы?

- Мне нравятся истории с продолжениями. Люблю, чтобы в тексте были подробно проработаны образы и сюжетные линии. Чтобы был настоящий иной мир. Когда все концентрируется только вокруг «идеи» книги, мне это не нравится. Если весь «смысл» можно вложить в две строчки, зачем писать целую книгу? Обойдемся цитатниками, как у председателя Мао, или сборниками афоризмов. Мне нравится погружаться в фантастический мир, и я в первую очередь пишу для собственного удовольствия.

- Вам приходится сталкиваться с выпадами, что, дескать, авторы фэнтэзи пропагандируют насилие?

- В мой адрес уже было столько выпадов, что я оставил попытки их классифицировать. Однако мы привыкли слышать упреки не только в пропаганде насилия, но и в «отрыве от реальности», в том, что фэнтэзи — «удел эскапистов»… И хотя говорится, что брань на вороту не виснет, а собака лает, но караван идет, скажу все-таки: показ насилия как такового никогда не входил в задачу тех, кто пишет фэнтэзи (если уж пользоваться этим неуклюжим термином). Более того, этот жанр основан на «справедливости Силы». В народных сказках великая сила практически всегда была связана с праведностью, с правотой героя. Илья Муромец в былинах сокрушает вражьи рати в огромных количествах, покрывая все поле мертвыми телами, однако никому не приходит в голову упрекать народные сказки в пропаганде насилия.

- Ник, а ваше американское руководство в курсе, что сотрудник их лаборатории — известный писатель?

- Нет. В Америке частная жизнь — священна. О ней не принято расспрашивать. Чем и как ты живешь вне службы — твое личное дело. Все, что от тебя может требовать руководство, — вовремя приходить на службу и хорошо выполнять свою работу.

- Ваше увлечение медиевистикой помогает в творчестве?

- Конечно. Большинство своих произведений я помещаю именно в средневековую атмосферу. Люблю это время. Оно было жестоким, но и куда более свободным, чем наше. Тогда мир не знал ни паспортов, ни виз, и смелый человек с мечом в руке мог добиться многого. Конечно, повседневная жизнь тогда была полна тягот и продолжительностью не отличалась. Человек оставался один на один с недугами. Однако за повышение комфорта и удобств в XX веке человечество заплатило, как мне кажется, непомерную цену.

- Как, на ваш взгляд, будет развиваться жанр, в котором вы пишете?

- Российская фэнтэзи, сняв первый, самый доступный слой сюжетов, мыслей и образов, как мне представляется, замерла, накапливая силы для нового рывка. Она мне представляется непаханной целиной, несмотря на большое количество книг, вышедших в этом поджанре. Только начинает разрабатываться наша городская фэнтэзи. И, конечно, еще не сказано — и не будет сказано никогда! — последнее слово в фэнтэзи героической, той самой, чье действие разворачивается в иных мирах.

- Как вы относитесь к «перумистам»?

- Это мои самые верные и самые великодушные читатели, готовые мне простить даже неудачи вроде «Армаггедона». Это те, кто поддерживал меня в трудные моменты, на чей суд выношу фрагменты новых вещей. О таких читателях можно только мечтать.

Execution of (/home/tolkien/public_html/cgi-bin/opinions.cgi) is not permitted for the following reason:

Script is not executable. Issue 'chmod 755 filename'

Server Data:

Server Administrator/Contact: null@kulichki.com

Server Name: www.kulichki.com

Server Port: 80

Server Protocol: INCLUDED

Request Data:

User Agent/Browser: Mozilla/5.0 AppleWebKit/537.36 (KHTML, like Gecko; compatible; ClaudeBot/1.0; +claudebot@anthropic.com)

Request Method: GET

Remote Address: 18.224.59.231

Remote Port: 65445

Query String: item=040513