Я долго молчал и готовился, потому что это мое письмо - действительно последнее, после него я перестаю напрягать и вас и Перумова. Поэтому оно такое длинное, и я заранее прошу прощения раз и навсегда.

Переписка на этом Форуме привела меня и Ольгу к ряду выводов, которые были нужны для написания той книги и той статьи, о которых мы тут пару раз обмолвились. Большое вам всем за это спасибо. Но, поскольку эти выводы напрямую касаются вас всех, было бы нечестно не поделиться этими выводами с вами. Чего я хочу, делясь с вами этими выводами? Ничего. Я просто надеюсь, что вы отдадите себе отчет в ряде вещей, в которых человек взрослый и мыслящий обычно отдает себе отчет. Вот и все.

Вывод первый - и из переписки на Форуме, и из частной переписки - идейная составляющая книг Перумова по большому счету мало кого здесь интересует. Идей не обсуждает практически никто (пока не появляются противные "толкиенисты"). Обсуждение касается только и исключительно сюжетных перипетий и, скажем так, "маготехники". Конечно, каждый волен обсуждать что он хочет. Но я хочу задать один вопрос - и, в отличие от Кинн, не буду просить у вас ответа, разве что вы сами захотите дать его мне. Вопрос этот уже был задан Ольгой с моей подачи кое-кому в личной переписке и я его повторю: какое значение тот или иной поворот сюжета в книгах Перумова имеет лично для вас? Что изменится, проще говоря, в вашей жизни, если Сильвия окажется дочерью или троюродной племянницей Хозяина Ливня? Или если выяснится, что Фламберг был выкован лично Ракотом, а Хедин держал ему свечку?

Один из вас в личной переписке проговорился совершенно замечательно: жвачка от долгого жевания выдыхается (это о желании читать разные книги). На вопрос: "Следует ли понимать, что книги для вас - жвачка, и большего вы от них не ждете?" ответа не было.

Что я хочу сказать? Что в этом случае вопрос об идейной полемике с Толкиеном просто не стоит, хотя Ник декларировал свои романы именно как идейную полемику. Идеи не готов обсуждать ни он, ни его читатели.

Судя по некоторым отзывам, книги Перумова привлекают читателей тем, что "ничего не навязывают". Тем что читатель "свободен думать и выбирать сам". В своих интервью и высказываниях здесь, а Форуме, Ник это говорит в открытую - если я ошибаюсь, он соврать не даст.

Но когда делается такая заявка - предполагается, что есть из чего выбирать. И что мы делаем выбор между принципиально разными вещами (согласитесь, что "Пепси" или "Кока" - не выбор, а только видимость оного). И руководствуемся в этом выборе какими-то более-менее разумными соображениями. По крайней мере, мы сами способны эти соображения осмыслить - так-нет?

Что же мы можем выбрать в книге? Ну, например, героя, с которым на время чтения себя отождествляем. Позицию, которую отстаивает этот герой, идею, за которую он сражается.

Иногда читатель декларирует этот выбор вслух - например, избирая своим "ником" имя книжного персонажа. Естественно, полюбившегося. Иногда этот выбор, даже будучи сделан почти случайно, оказывается пророческим. Так, например, на скорую руку выбирая "ником" имя персонажа собственного романа, мы не представляли себе, насколько этот выбор окажется пророческим - а меж тем, на всех Форумах, куда Арт Верещагин попадает, он почему-то проявляет себя непримиримым оппозиционером. Сам удивляюсь этому феномену, ребята. Nomen omen, что еще скажешь.

Так вот, о декларации имен. Здесь, на Форуме Перумова из перумовских персонажей я видел Олмера, Фесса, и, с известной натяжкой - Орка. Еще мне попадались (в других местах) Скиллдур, Фарнак, Хедин, Трогвар, Император и Твердислав. К чему это я? К тому что Фолко, Малыш и Торин - имена в перумовской тусовке, судя по всему, непопулярные. Трогваров я знаю несколько - а Фолко ни одного.

В толкиенистской среде есть два таких "заговоренных" имени - Фродо и Берен. Даже три: Хурином тоже никто не спешит называться. Слишком ко многому эти имена обязывают - все равно что публично назваться Франциском Ассизским, Жанной д'Арк или Уильямом Уоллесом. Этими ли соображениями руководствуются те, кто не берет себе имен , казалось бы "звездной" троицы? Вроде бы нет. Согласитесь: на некий сверхвысокий моральный эталон ни Фолко, ни Малыш, ни Торин не тянут. Гораздо более объемным и напряженным получился, скажем, образ Трогвара. Но Трогвар популярен, а Фолко - нет. По-моему, тут явление ровно обратное: Фолко и компания - сероваты. Невзрачны. Олмер в этой же книге, или даже почти проходной Скиллдур - запомнились и вышли в тусовку "никами". Фолко - нет.

Отметим: вроде бы авторская позиция в "КТ" - за "светлых". Но ни одного по-настоящему сочно нарисованного "светлого" нет.

Кроме того, в ряде ситуаций (когда они рассуждают о собственной истории), "светлые" выглядят откровенными балбесами, и даже хронисты у них на удивление непрофессиональны. Мне как-то сразу было понятно, что автор на "светлой" позиции долго не удержится по одной простой причине: он ее плохо себе представляет. Это знакомо. Я тоже твердил, что христианство - религия рабов, пока мало о нем знал. И тоже восхищался Спартаком, пока не был сунут носом в объективный исторический факт, против которого не попрешь: Спартак со своим мечом не сумел сделать ничего, он только залил страну кровью. Ни рабы, ни варвары после его восстания себя лучше не почувствовали. Изменили судьбу рабов и варваров христианские миссионеры, двести лет спустя. Но я опять отвлекся. Я все к чему? К тому что выбор, даже выбор читательской позиции, уже в КТ - штука странная. С одной стороны, морально я - за "светлых". А с другой стороны - они играют нечисто, как никогда не играли толкиеновские "светлые", и проявляют себя порой круглыми дураками. То есть, не лежит у меня к ним душа. В смысле, лежит, но вот типа как в "Служили два товарища" советский зритель сочувствовал герою Высоцкого: хороший мужик, но не на ту сторону встал. Дурют тебя, ой, дурют злобные Валар, а ты и не видишь.

Я как в воду глядел: в "Адаманте Хенны" герои свою "светлость" засунули на шифоньер и пошли войной на Валинор. Мне как-то сразу показалось, что "Гибель богов" - своего рода репетиция к "Гибели Валар". Итак, читатель, занявший начиная с КТ "светлую" позицию, оказывается все равно на "темной" стороне - вместе с прежде "светлыми" героями. Ну, а читателям, изначально занявшим "темную" позицию - несть числа.

Вопрос: где изначально задекларированный выбор?

Понимаете, это ведь не тот случай, когда читатель свободен выбирать между позицией тех же Валар и того же Фолко и того же Хенны. Смотря "Семнадцать мгновений весны" мы не становимся на сторону Айсманна и не "болеем" за то, чтобы Шелленбергу удался его план. И хотя мало кто из нас сохранил очарование коммунистической эпохой - нам все равно не хочется, чтобы фашисты победили. Так и тут: Валар и Молодые Боги в трактовке Перумова - заведомая сволочь, и занять их сторону, персонифицироваться с ними - непредставимо.

Таким образом, выбор между "Добрыми" и "Злыми" невозможен. "Злые" у нас как раз те, кого мы привыкли мыслить "Добрыми". А "Добрые", стало быть - несправедливо ославленные Злыми "Темные".

Но так ли уж они "добры"? Нет, и здесь Перумов честен. "Темные" герои так же часто как и "светлые" идут на самые разные неблаговидные поступки. Таким образом Ник пытается доказать, что "черно-белая схема Толкиена" не работает.

Но сам он предлагает черно-черную. Она, мол, интереснее.

В одной из статей в "Арде-на-Куличках" очень справедливо отмечено: почему пишется апокриф? Потому что перестает устраивать канон. Давайте не будем здесь и сейчас спорить о том, плох канон или хорош. Давайте прикинем, ЧЕМ ИМЕННО он не нравится.

Ну, естественно, основная претензия - это Валар и Эру, у которых над Ардой есть власть.

Пардон, а почему ее не должно быть?

Эру, на минуточку, создал тот мир, который Толкиен назвал Ардой. Валар так полюбили его, что вошли в него и стали его стихиями. И то, и другое было сделано из любви и ради любви.

Потопленный Нуменор? Вечный упрек "Темных"? Но его утопил тот, кто его и создал. Он сотворил эти несчастные души - он их прибрал. ОН БЫЛ В СВОЕМ ПРАВЕ. Отсылок к нашей истории не приемлю: если бы Господь, а не американцы, уничтожил Японию, он был бы в своем праве. Американцы - нет, они Японию не создавали, не им и уничтожать.

Еще раз: в сотворенном им мире Творец - в своем праве.

Нику трудно отрицать это в открытую - ведь он сам немножко творец, и он понимает, что его книги существуют лишь постольку, поскольку на то его воля. Воля творца генерирует и поддерживает созданный им вторичный мир. Устрани творца - мир рухнет. Как посмотрел бы Перумов на то, чтобы один из героев его книг попер против него и его творческой воли? Сказал бы ему: отвали, парень, мне не нравится, как ты развиваешь мой образ и в какие сюжеты меня засовываешь, не трогай меня больше, я тебя знать не хочу. Может быть, Ник сказал бы ему: дурашка, если я "отвалю", тебя не станет, ибо сам ты развивать свой образ не сможешь и двигать дальше ход повествования тебе без меня слабо. И если бы упрямый герой не поверил Нику Перумову, Ник выполнил бы его просьбу, и... что тогда стало бы с героем, ребята?

То есть, спроецировав ситуацию на себя, понятно, что такая поза сотворенного по отношению к творцу выглядит глупо. Герой так или иначе полностью зависит от доброй воли творца - точно так же и мы полностью зависим от доброй воли Творца, хоть и обладаем свободой воли в значительно большей степени, чем любой из книжных героев.

Оставим в стороне вопрос, кто же все-таки в мире Толкиена в своем праве - Толкиен или Перумов. Мы уже много копий сломали, и никто никого ни в чем не убедил. Просто сделаем следующий шаг в наших рассуждениях: допустим, Ник прав и в созданном им мире Творец - не в своем праве. Ни Эру в Арде, ни наш Бог - здесь. Кто же тогда в своем праве?

А никто. Вернее, всякий, кто захочет и у кого хватит пороху.

Ник заявляет это в открытую.

"Вкратце: основная мысль ВК: служи Свету (читай -- Богу) и исполняй свой долг. И тогда тебя ждет награда -- райская жизнь после смерти. Так поступает Фродо (вендь что такое отплытие в Валинор, как не смерь?). КТ: выбирай свой путь сам, свой путь, свои ценности и свои знамена, служи не Богу, не идее, лишь самому себе -- и будь готов отвечать за свои дела."

Итак, "служи самому себе". Не Богу, не идее - потому что если в Боге правды нет, то ее нет нигде.

Оговоримся: что такое эта самая правда? Как мы определяем, кто прав, а кто - нет? Для простоты - на примере книг - ибо в нашем мире это сделать труднее, мы меньше знаем о нем, чем о мире прочитанных книг.

Итак, почему мы говорим, что тот герой - прав, а этот - нет? В каком случае одному делегируем право действовать в мире, а другому в этом праве решительно отказываем?

Ответ: в случае если один обладает большей полнотой знаний о мире, чем другой, и использует эту полноту, чтобы действовать на пользу, или хотя бы - не во вред данному миру. Он лучше знает, как надо. Действительно лучше знает (не берем случаев узурпации этого знания).

Например: почему большевики были не правы? Ответ: потому что их экономические теории были не полны и потерпели крах при воплощении в реальность. Чем полнее твои знания о мире, тем адекватнее ты в нем действуешь.

Но тогда нужно признать, что наибольшей полнотой знаний о мире обладает только Автор-творец. И из двух героев прав тот, кого непосредственно делегировал быть правым Автор, в ком наиболее полно он воплощает свой замысел, которому передал знаний о мире больше, чем остальным героям.

Ну, давайте мыслить логически: например, только Перумов знает все о своих мирах. Вернее не все - все, говорят, знать невозможно, скажем так: знает больше, чем кто-либо другой, обладает наиболее полным знанием. Только он может ответить читателю на вопрос "что и как" правду - остальные могут преподносить лишь собственные догадки. Если правды не скажет Перумов - ее не скажет никто, разве что случайно; но поверить эту правду можно будет опять же только словами Ника: подтвердит он правильность догадки или нет. Перумов мог бы делегировать одному из своих героев всю степень полноты знания о мире или даже больше (по-моему, в его мирах такой кадр - Орлангур. Но Орлангур не Творец, он ничего не создает...), и тогда абсолютно правым в его мирах был бы этот персонаж - при наличии доброй воли, естественно.

А с Толкиеном - то же самое: в мире Толкиена есть Творец, который обладает всей полнотой знания об этом мире и доброй волей по отношению к миру (проще говоря, Эру хочет, чтобы мир был и не хочет, чтобы его не было). Если какой-то правды нет у этого Творца (или у Толкиена), то в этом мире ее нет нигде. Если Творец не может знать и решать, что для мира лучше, а что хуже - этого не может никто.

Таким образом: сказав, что в Эру правды нет, Перумов заявил: в мире Арды правды нет. Каждый может думать и творить чего хотит, если силушка позволит.

Что и имеем.

"Положительный герой" Толкиена, зная, что Правда есть в Творце, постоянно поверяет свои действия этой правдой. И если он прав - для него не имеет никакого значения то, что он физически слабее, хуже вооружен или имеет более малочисленную армию. "С нами Бог - кто на ны?"

В сущности, мир Толкиена выгодно отличается от нашего лишь одним: его герои всегда знают, с ними ли Бог, или же нет. И Перумов это даже где-то признает.

"Сила "Властелина Колец" как раз в том, что Фродо до конца остается личностью ОРДИНАРНОЙ, не владея ни боевыми навыками, ни физической силой. Фактически это -- путь служения Богу, ведь по логике казавшись под Оком Саурона хоббит должен был бы просто размазан по стенке."

То есть, Фродо выдержал этот путь не потому что ему придавало сил сознание своей правоты, а потому что у Бога, который за ним стоял, шворц длиннее чем у Саурона. (В общем-то правильная мысль: если меряться шворцами, то приходится признать, что самый длинный - у Создателя - но вот почему-то Создатель не торопится пускать его в ход). Но у него еще и правда. И того, кто знает эту правду, нельзя победить. Можно только убить.

"Положительный герой" Перумова в мире Толкиена этой правдой не обладает. И может полагаться только на "шворц". Отсюда - "бронехоббит". Отсюда - "светлые" (по идее) персонажи ведут себя так, как никогда не вели себя Светлые у Толкиена (ибо толкиеновские Светлые поверяют себя той правдой, которая им известна, и против нее не прут). Если Правды в мире нет - остается полагаться только на силу.

Еще раз: если правды о мире нет у Бога - ее нет ни у кого в мире, ее вообще в мире нет.

А если правды в мире нет - одна сила ничем не лучше другой.

И в этом случае слова Ника о "таких ситуациях, когда за каждой из сторон стоит своя правда. За которую они готовы биться и умирать. Поэтому на вопрос - где правда в моих книгах - каждому читателю придется отвечать самому. Придется думать" - это всего лишь "слова, слова, слова". Сколько ни думай, все упирается в одно: кто в описываемом мире обладает наибольшей полнотой знаний о нем и наиболее доброй волей - тот и более прав. Почему в АМДМ мы симпатизируем Императору, а не разноцветным волшебникам? Потому что при прочих равных у Императора больше доброй воли, а в полноте знаний о мире он лишь немногим волшебникам уступает. Но всей полноты нет ни у кого, Императору не к кому за ней обратиться - а значит, он ничем не лучше этих самых магов, и правды нет ни за кем. Каждый бьется и умирает за тот или иной кусочек неполной правды, по сути дела - за заблуждение.

И получается, что идейная полемика в мирах Ника Перумова вообще невозможна. Нет идеи, которая отражала бы всю полноту мира, нет идеи Бога - а значит, нет эталона, относительно которого идеи можно было бы оценивать. Не только в глобальном, но и в локальном масштабе. Заметьте: ни об одной из ситуаций Перумова вы не спорите на тему "кто прав". Совершенно естественно: если нет Того, Кто Прав в глобальном масштабе, то нет и того, кто прав в масштабе локальном (то есть, того, чья воля наиболее полно совпадает с волей Творца). Есть только тот, кто сильнее - вот и идут дискуссии о сравнительных характеристиках шворцев и о том, кто чьему забору троюродный плетень.

Ник говорит о свободном выборе - и создает мир, в котором выбрать не из чего. Точнее, мир, в котором существует лишь выбор между "Пепси" и "Кока", лишь выбор между этикетками.

За что боролись? Свобода где? Где свобода-то? Там, где от твоего выбора ничего не зависит, свободы, ребята, нет. Буриданов осел в своем выборе не был свободен.

О, да. Книги Ника ничего не навязывают. Кроме внутренней несвободы. Кроме непривычки к выбору и неумения выбирать.

Все это хорошо - пока речь идет только о книгах. В конце концов, сетевое обсуждение длины шворцев как развлечение - ничем не хуже, чем чаты или игры в он-лайновом режиме.

Но у нас есть еще и жизнь, ребята. И встает вопрос: как будет действовать в жизни человек, который считает, что большой правды нет, а маленькая есть только за тем, у кого сила? Как будет вести себя тот, кто в умеет выбирать лишь между этикетками? По логике вещей, он будет либо беспрекословно подчиняться тому, у кого сила, либо силой требовать столь же беспрекословного подчинения. Он будет искать того, кто снабдит все на свете этикетками, и лишь тогда станет выбирать, либо сам начнет расклеивать этикетки.

Если это сильный человек - это страшный человек. Это Чингисхан.

Если это слабый человек - это раб.

Перумов отстаивает мировоззрение, которое оставляет за вами возможность быть либо Чингисханом, либо рабом - вот перед каким фактом я хотел вас поставить. Вот ради чего я так долго писал это сообщение и написал его таким длинным - хотел показать ВСЮ цепочку рассуждений, звено за звеном.

И последнее. Если кто-то из вас хочет оставаться в плену иллюзии, будто книжное мировоззрение - это одно, а жизнь - совсем другое, и будто, читая книгу, можно любить насилие, а в жизни испытывать к нему живейшее отвращение, "по книге" думать, что "правды нет", а в жизни стоять за правду - пусть остается. Я сказал, что хотел. Если есть возражения - мылом.

С уважением, Арт. Игонин.
13.10.2000