Мудрые говорят, что Первая Война началась прежде, нежели была завершена Арда, когда еще не было на ней ничего, что растет и движется; и поначалу Мелькор взял было верх. Но в разгар войны, услышав в дальних небесах, что в Малом Королевстве гремят битвы, явился на помощь валар дух великой мощи и отваги, и Арда наполнилась его громовым хохотом. Так пришел Тулкас Могучий, чей гнев проносится подобно вихрю, разгоняя тучи и тьму, и Мелькор устрашился его гнева и хохота, и бежал из Арды, и на долгие века воцарился мир. Тулкас же остался и сделался одним из валар Королевства Арда; Мелькор же затаился во тьме кромешной и возненавидел Тулкаса на веки вечные.

В то время валар привели в порядок моря, земли и горы, и Йаванна наконец посеяла семена, давно уже созданные ею. А поскольку все огни были потушены или погребены под первозданными горами, и нужен был свет, Ауле по просьбе Йаванны создал два огромных светильника, чтобы они освещали Средиземье, которое возвел он посреди морей. Тогда Варда наполнила светильники, и Манве благословил их, и поставили их валар на высоких столпах, много выше любых гор поздних дней. Один светильник возвели они на севере Средиземья, и назвали его Иллуин; другой же возвели на юге, и назвали его Ормал; и сияние Светильников валар разлилось над Землей, так что все было озарено, словно наступил бесконечный день.

Тогда семена, что посеяла Йаванна, быстро проросли и взошли, и появилось множество всяческих растений, великих и малых, мхи, травы, и огромные папоротники, и деревья, чьи вершины были увенчаны облаками, словно живые горы, подножия же окутывал зеленый сумрак. И явились звери, и селились они на лугах, у рек и озер, или бродили в тени лесов. Но еще не расцвел ни один цветок, не пела ни одна птица: все они ждали своего часа в замыслах Йаванны. Но много было на Земле других прекрасных созданий Йаванны, и больше всего - в средней части Земли, где встречался и смешивался свет обоих Светильников. И там, на острове Алмарен посреди Великого Озера, было первое жилище богов - и все было ново, и зелень еще дивила глаза своих создателей; и долго они были довольны.

И случилось так, что когда валар отдыхали от трудов своих и любовались тем, как растет и развивается задуманное и начатое ими, решил Манве устроить большой пир, и пригласил туда всех валар, и явились валар со всем воинством своим. Но Ауле и Тулкас устали: ведь искусство Ауле и мощь Тулкаса непрестанно служили всем творцам во дни трудов их. И Мелькор знал обо всем, что было сделано, ибо уже тогда были у него тайные друзья и шпионы из числа майяр, которых он переманил на свою сторону; и вдали, во тьме, исполнился он ненависти, завидуя творениям своих собратьев, ибо желал подчинить их себе. И потому призвал он к себе духов из чертогов Эа, коих привлек он к себе на службу, и решил, что теперь он достаточно силен. Увидел он, что пришло его время, и подобрался ближе к Арде, и взглянул на нее, и красота Земли в расцвете ее Весны наполнила его еще большей ненавистью.

И вот валар собрались на Алмарене, не страшась никакого зла, и за светом Иллуина не заметили они длинной тени на севере, которую отбрасывал Мелькор. Ибо сделался он черен, как Ночь в Пустоте. И в песнях говорится, что на том пиру во дни Весны Арды Тулкас обручился с Нессой, сестрой Ороме, и Несса плясала перед валар на зеленой равнине Алмарена.

Тулкас уснул, утомленный и умиротворенный, и решил Мелькор, что настал его час. И потому перешел он Стены Ночи со всем своим воинством, и явился в Средиземье с севера; и валар не заметили его.

Тогда начал Мелькор рыть и строить большую крепость, под землей, за темными горами, куда едва достигали лучи Иллуина. И крепость та была названа Утумно. Валар еще ничего не ведали о ней, но злоба Мелькора и яд его ненависти источались оттуда, и отравляли Весну Арды. Зеленые деревья и травы начали гнить и болеть, реки забились водорослями и тиной и появились болота, зловонные и ядовитые, и развелся в них гнус и мошка; а леса сделались темными и опасными, и в них поселился страх; звери же обратились в рогатых и клыкастых чудищ, и запятнали землю кровью. Тогда поняли валар, что Мелькор снова начал вторить свои черные дела, и принялись разыскивать его убежище. Мелькор же, полагаясь на стены Утумно и мошь своих слуг, внезапно напал на них первым, и нанес удар прежде, чем валар успели приготовиться; и обрушился он на светильники Иллуин и Ормал, и поверг столпы, и разбил светильни. Когда могучие столпы рухнули, земли раскололись и моря вздыбились; а из разбитых светилен по Земле растеклось испепеляющее пламя. И в то время изменился облик Арды, и гармония ее вод и земель была нарушена, и первоначальный замысел валар так никогда и не был восстановлен.

Среди возникшего смятения, во тьме, Мелькору удалось бежать, хотя исполнился он великого страха: ибо глас Манве, подобный могучему вихрю, заглушал рев морей, и земля дрожала под ногами Тулкаса. Но Мелькор бросился в Утумно, и Тулкас не догнал его; и Мелькор укрылся в своей крепости. Валар не могли тогда одолеть его - слишком много сил понадобилось им, чтобы усмирить бури, бушевавшие на Земле и спасти от разрушения все, что было можно. А потом они боялись снова нанести ущерб Земле, пока не станет известно, где живут Дети Илуватар, которым еще надлежало прийти; а время их прихода было сокрыто от валар.

Так окончилась Весна Арды. Жилище валар на Алмарене было разрушено до основания, и негде было им жить. Поэтому они ушли из Средиземья и отправились в Землю Аман, что лежит ближе всего к западным границам мира: западные ее берега омывало Внешнее море, которое эльфы зовут Эккайя, то море, что окружает все Королевство Арда. Никто, кроме валар, не ведает, сколь оно широко; а за ним находятся Стены Ночи. С востока же Аман омывает Белегаэр, Великое Западное море; и поскольку Мелькор вернулся в Средиземье, и одолеть его валар пока не могли, они решили оградить свое жилище и воздвигли вдоль берегов моря Пелори, Горы Амана, высочайшие на Земле. И выше всех гор Пелори была та вершина, на которой возвел свой трон Манве. Ту священную гору эльфы зовут Таникветиль, и Ойолоссе - Вечнобелая, и Элеррина - Увенчанная Звездами, и многими иными именами; синдар же на своем, менее древнем языке называют ее Амон Уйлос. Из своих чертогов на горе Таникветиль Манве и Варда видят всю Землю до самых дальних восточных пределов.

За стенами Пелори валар устроили себе царство в стране, что зовется Валинор; там находятся их дома, сады и башни. В той огражденной земле собрали валар много света и все прекрасное, что сумели спасти от разрушения; сделали они и многое иное, лучше прежнего, и Валинор стал еще прекраснее, чем Средиземье во времена Весны Арды; и был он благословен, ибо Бессмертные жили там, и ничто в той земле не знало увядания, и цветы и листва были безупречны, и ни разрушение, ни болезнь не касались того, что там было, ибо самые камни и воды в той земле были священны.

И вот когда Валинор был завершен и чертоги валар достроены, посреди равнины, что лежала за горами, возвели они себе город, Валмар многозвонный. У западных его врат был зеленый холм, Эзеллохар, что зовется также Короллайре; и Йаванна освятила его. И воссела она на зеленой траве, и долго пела песню могущества, в которую вложила все свои думы о том, что растет на земле. Ниенна же сидела молча и, задумавшись, орошала почву слезами. Тогда собрались валар послушать песнь Йаванна, и молча сидели на своих тронах совета в Маханаксаре, Круге Судеб, близ золотых врат Валмара; и Йаванна Кементари пела пред ними, они же взирали.

И вот у них на глазах на холме проросли два тонких ростка. И в тот час молчание царило во всем мире, ибо все звуки затихли, кроме голоса Йаванны. И под эту песню ростки поднимались все выше, и скоро сделались прекрасными и высокими, и расцвели; и так появились в мире Два Древа Валинора. Они прославлены более всех творений Йаванны, и с судьбою их связаны все повести Предначальных Дней.

У одного листья были темно-зеленые, а изнанка листьев сияла серебром, и с каждого из бесчисленных цветков подобно росе падали на землю капли серебряного света, и земля под деревом была испещрена тенями трепещущих листьев. На другом листья были ярко-зеленые, как молодая буковая листва, а края у них горели золотом. Цветы того дерева были подобны гроздьям желтого пламени, и каждый походил на рог, из которого струился золотой дождь, и цветы те изливали тепло и яркий свет. Первое звалось в Валиноре Тельперион, Сильпион, Нинквелоте и многими иными именами; второе же называли в песнях Лаурелин, и Малиналда, и Кулуриен, а также и иначе.

За семь часов каждое древо разгоралось в полную силу и снова угасало; и каждое снова просыпалось за час до того, как другое переставало сиять. И потому в Валиноре дважды в день наступал дивный час сумерек, когда оба древа светили слабо, и их золтые и серебряные лучи смешивались. Тельперион был старшим из деревьев, и первым достиг полного роста и расцвета; и первый час, когда распустился Тэльперион, и слабо разгорелся серебристый рассвет, валар не включали в счет часов, но нарекли его Часом Начала, и считали от него века своего правления в Валиноре. И в шестой час Первого Дня, и всех радостных дней, что последовали за ним, вплоть до Затмения Валинора, Тельперион сворачивал свои лепестки; и в двенадцатый час закрывала цветы Лаурелин. И каждый день валар в Валиноре насчитывал двенадцать часов и кончался в час второго смешения света, когда Лаурелин угасала, Тельперион же разгорался. А свет, который струился с деревьев, оставался до тех пор, пока не уходил в землю или его не разносило ветром. Росу Тельпериона и дождь, что струился с Лаурелин, Варда хранила в больших чашах, подобных сияющим озерам, и чаши те служили всей стране валар источником воды и света. Так начались Благословенные Дни Валинора; так начался Счет Времени.

Но шли века, и близился час, назначенный Илуватаром для прихода Перворожденных, а Средиземье все так же лежало в полутьме под звездами, что создала Варда в незапамятные времена, когда трудилась она в Эа. И во тьме жил Мелькор, и часто бродил по земле во многих обличьях, могучих и ужасных. Он повелевал хладом и огнем, от горных вершин до пекла, что лежит глубоко под ними, и во всем, что было страшного, жестокого и неистового в те дни, обвиняют его.

Валар же жили в прекрасной и блаженной земле Валинор и редко приходили из-за гор в Средиземье, но заботились прежде всего о своей стране, которую они любили. Посреди Благословенного королевства возвышались чертоги Ауле, и он много работал там. Ибо большая часть того, что есть в Валиноре, создана им; и много дивных и прекрасных вещей сотворил он открыто и втайне. От него идет всякое ???знание о Земле и обо всем, что ни есть в мире: как наука тех, кто не создает, а лишь стремится познать сущее, так и наука всех мастеров, будь то ткачи, плотники или кузнецы; и наука пахаря и земледельца также идет от Ауле, хотя эти последние, как и все, кто имеет дело с растениями и плодами, должны взывать также к супруге Ауле, Йаванне Кементари. Ауле именуют также Другом нолдор, ибо позднее нолдор многому научились у него, и сделались искуснейшими из эльфов. И сами они, воспользовавшись дарами, данными им Илуатаром, немало добавили к тому, чему обучал их Ауле: нолдор любили языки и письмена, вышивки, живопись и ваяние. Это нолдор первыми научились создавать самоцветы; и прекраснейшими из этих камней были Сильмариллы, и они утрачены.

Но Манве Сулимо, высочайший и светлейший из валар, восседал на границе Амана, не оставляя мыслью своей Внешние Земли. Ибо величавый трон его воздвигнут на пике Таникветиль, высочайшей из гор мира, что вздымается на берегу моря. Из чертогов Манве вечно вылетали духи в обилчье ястребов и орлов, иные же возвращались назад; глаза тех духов способны были проницать морские глубины и сокрытые пещеры. И духи те приносили Манве вести почти обо всем, что творится в Арде; но было и такое, что оставалось сокрыто даже от очей Манве и его слуг, ибо там, где восседал Мелькор, погруженный в черные думы, лежал непроглядный мрак.

Манве не помышляет о своем величии и не жаждет власти, но мирно правит всеми. Более всех эльфов возлюбил он ваньяр, и от него научились они слагать стихи и песни: ибо Манве любит поэзию, и музыка его - в словах, что поются. Синие одежды у Манве, синие, как пламя очей его, и в руках у него - сапфировый скипетр, что сделали для него нолдор. Ему назначено было стать наместником Илуватара, Королем мира валар, эльфов и людей, главным защитником от Мелькора. Вместе с Манве жила Варда прекраснейшая, та, кого на синдарском языке именуют Эльберет, Королева валар, сотворившая звезды; и с ними в блаженстве жило множество меньших духов.

А Ульмо жил один. Он не захотел поселиться в Валиноре, и являлся туда, лишь когда валар собирались на большой совет. Ульмо с начала существования Арды поселился во Внешнем Океане, где обитает и поныне. Оттуда управляет он всеми морскими течениями и приливами, и бегом рек, и следит, чтобы наполнялись источники и выпадали дожди и росы по всему миру. Там, в глубинах, создает он мелодии величественные и грозные; и отзвук той музыки струится во всех жилах Землиа, неся печаль и радость: весел ключ, выбегающий к солнцу, но источники его - в бездонных озерах скорби у основания Земли. Телери многому научились у Ульмо, и потому напевы их исполнены печали и очарования. Вместе с Ульмо в Арду явился Салмар, тот, что создал рога Ульмо: кто услышит их - никогда не забудет. Еще с Ульмо пришли Оссе и Уйнен, которым доверил он управлять волнами и течениями Внутренних Морей, и множество других духов. И благодаря Ульмо даже во тьме Мелькора по тайным жилам продолжала струиться жизнь, и Земля не умерла; и слух Ульмо всегда был открыт для любого, кто заблудился во тьме и утратил свет валар; и не покидал Ульмо Средиземье, и какие бы разрушения или перемены ни постигали те земли, Ульмо не оставлял их мыслью своею, и не оставит до конца.

И Йаванна не пожелала покинуть Внешние Земли в то мрачное время. Ибо дорого ей все, что растет, и скорбела она по трудам своим, начатым в Средиземье и испорченным Мелькором. И потому время от времени оставляла она дом Ауле и цветущие луга Валинора и приходила в Средиземье, чтобы исцелить раны, нанесенные Мелькором; вернувшись же, всякий раз побуждала валар начать войну против его владычества, говоря, что надо обуздать его до прихода Перворожденных. И Ороме, укротитель зверей, временами скакал на коне во тьме по бессветным лесам: являлся он могучим охотником, с копьем и с луком, преследуя и убивая чудовищ и хищных зверей из царства Мелькора, и белый конь Нахар сиял серебром во мраке. И спящая земля тряслась под ударами золотых копыт, и в сумерках мира Ороме трубил в свой могучий рог Валарому на равнинах Арды, и на звук Валаромы отзывались эхом горы, и жуткие тени разбегались, и сам Мелькор дрожал у себя в Утумно, предвидя грядущий гнев валар. Но Ороме уезжал, и слуги Мелькора собирались снова, и земли наполнялись обманчивыми призраками.

Вот и все, что касается Земли и ее правителей в начале дней, до того, как мир сделался таким, каким знали его Дети Илуватара. Ибо Эльфы и люди суть Дети Илуватара, и никто из айнур не посмел вмешаться в тему, которая ввела их в Музыку, ибо они плохо понимали ее. И потому для этих народов валар - скорее старшие братья и вожди, нежели владыки и повелители. Когда айнур пытались принудить к чему-то эльфов и людей, будь то даже с добрыми намерениями, это редко оборачивалось к добру. На самом деле, айнур больше имели дело с эльфами, ибо Илуватар создал эльфов похожими на айнур, хотя эльфы и уступают им в величии и могуществе; людям же он дал странные дары.

Ибо говорят, что после ухода валар наступила вековая тишина, и Илуватар сидел один, погруженный в думы. Потом заговорил Илуватар, и рек:

- Се! Люблю я Землю, что станет домом для квенди и атани! И будут квенди прекраснейшими из всех созданий земных, и будут они обладать красотой большей, нежели все мои Дети, и сами станут творить красоту; и больше счастья будет дано им. Атани же дам я новый дар.

И повелел он так, чтобы души людей вечно стремились за пределы мира и не ведали покоя на Земле; но они могут сами устраивать свою жизнь, независимо от всех сил и случайностей мира, и от Музыки айнур, которая определяет судьбу всего остального. И все деяния их будут закончены ??внешне и внутренне, и через них мир будет завершен до последней малейшей мелочи.

Но знал Илуватар, что люди, попав в водоворот сил мира, будут часто сбиваться с пути и могут неправильно воспользоваться его даром. И сказал он:

- И сии также узрят в свое время, что все деяния их в конце концов послужат величию трудов моих.

Но эльфы считают, что Манве часто скорбит, видя деяния людей, а Маные лучше всех известны замыслы Илуватара; ибо кажется эльфам, что из всех айнур люди более всего походят на Мелькора, хотя он всегда боялся и ненавидел их, даже тех, что служили ему. Этому дару свободы сопутствует то, что сыны человеческие недолго живут в этом мире, и не связаны с ним, но уходят из него, а куда - эльфам неведомо. Эльфы же остаются в нем до Конца Дней, и оттого их любовь к Земле и ко всему миру острее и глубже, и с течением лет все сильней их печаль. И не умирают они, пока не умрет мир, разве что их убьют или сами они истают от горя (ибо они подвержены такой, мнимой, смерти), и сила их не убывает с годами, разве что кто из них устанет от десяти тысяч веков; и, умирая, собираются они в чертоги Мандоса в Валиноре, откуда они Могут вернуться со временем. А сыны человеческие умирают на самом деле, и покидают мир, и оттого зовут их Гостями, или Пришельцами. Судьба их - смерть, таков дар Илуватара людям - и с течением Времени даже Силы могут позавидовать ему. Но Мелькор омрачил его, и смешал с тьмой, и сотворил зло из добра и страх из надежды. Но в древности предрекли валар валинорским эльфам, что люди присоединятся ко Второй Музыке айнур: а что уготовано после Конца Мира эльфам, Илуватар не открыл; и Мелькор не разведал этого.